Хвост судьбы
Шрифт:
В потемках сидят: светильник единственный, да пламя камина. Собственно, нет здесь никого…
В следующее мгновение Эри понял что ошибся. Чуть поднос не уронил и рачков не рассыпал, так рука к ножу дернулась. Фу, бухтёр, еще фартук этот…
Нелепо получилось. У стены, прямо рядом с дверью, молодая дама стояла. В плаще, богатый капюшон голову покрывает. Гм, ну, розыгрыши в тавернах любят. Вот, напугать возжелала благородная леди. Почти удалось. Что ж она в плаще? Замерзла?
— Если леди желает, у нас есть отличный ширитти… — пробормотал
— Уже принесли, — и голос под стать духам — тихий, вкрадчивый, но так и обволакивает.
— Так под рачки стаканчик в самый раз… — промямлил кухонник.
— Позже. Я и так задолжала, — посетительница тряхнула головой, сбрасывая капюшон. — Поднос поставь…
Ставя закуску на круглый господский стол, Эри наконец-то узнал гостью — шлюшка-доходяга коротковолосая, которая и не шлюшка, и не доходяга, а вообще, оказывается, дарк придуманный-сказочный. То-то теперь красивее показалась, да и что-то странное в ней действительно…
Додумать Эри не успел: вплотную придвинулась фигурка в плаще богатом, тонкие пальцы взялись за парня, да так взялись, что не подозревающий подвоха кухонник ахнул:
— Леди!!!
— Я долги отдаю, — прошептала гостья ему в подбородок. — Своё обещание помню, мой достойный господин…
У достойного господина дыхание перехватило — ласка жгла как кипятком, впору в голос завопить, до чего сладостно. Подобного Эри никогда не испытывал. Может, оттого что с Лиз уже третий день случая не было? Оголодал. Или… Ой, голова думать не думала… Окончательно парализовало кухонника несчастного…
Нет, как-то шевелился: машинально помог гостье себя от фартука избавить. Ой, ой…
— Леди… дверь… запереть…
— Нельзя. Подозрительно. Мы быстро. Не бойся, мой господин…
Бояться?! Да чего тут бояться, когда вовсе спятил?
На колени гостья опустилась, продолжая мучить блаженно и вкрадчиво. Эри вцепился зубами в своё запястье — вопль рвался неудержимо. О, духопёрый Озерный Дед, как такое вынести можно?!
Последние мысли из головы вылетели. Замер Эри, откинувшись и опершись локтями о стол. Ой, немыслимо! Не бывает же так глубоко… Лиз уж на что…
Миг короткий невыносимый… и словно вечность в воду летишь. Ой, опозориться сейчас Уоган!
— Не… ни… не…
Оторвалась, голову подняла, лишь пальчиками пытку божественную продолжая:
— Что угодно господину? Только быстро…
Эри хотел что-то сказать, да не мог. Что тут угодно может быть? Схватил за локти, с колен поднял. Леди-девка безумная не возражала, в четыре руки плащ содрали, на кресло одежду бросили. Оказалась тоненькая, хрупкая, в чем-то шелковом, с вырезом замысловатым. О, боги, что ж совсем и не отъелась?
Нет, жалеть и вздыхать кухонник сейчас способен не был. Околдовала соблазнительница, с ума свела. О, помоги старый Озерник! Подол невесомый словно сам собою взлетел наверх, мелькнули бедра узкие, ленты бархатные, что так элегантно поддерживают
Лицо запомнилось. Даркша… Затылком по-прежнему в стену упирается, себя вперед подает. А лицо узкое, с острым подбородком, яркие губы продолжают дразняще улыбаться. Веки почти черные томно прикрыты, взгляд… Вроде сквозь живую стену она смотрит…
Не нравится ей. Эри женщин, конечно, не очень-то хорошо знал. Но тут-то что понимать? Неинтересно ей. В сон черноголовую тянет.
Извиниться? Глупо. Сейчас хоть топором пополам разрубай Эри Уогана — нижняя часть все равно свое дело не прекратит. Да что ж оно так?
Глупо поступил недоумок Уоган — взял и поцеловал губы темно-вишневые. Нежность хотел вложить, что ли, чурбан озерный?
Очнулась даркша худосочная. Глаза распахнулись, зрачки аж посветлели. Замычала:
— Ты что?! Нельзя!
Понять Эри опять ничего не успел. Оказалось и в узком теле гостьи сила имеется — вырвалась, на колени упала. Вот теперь не жалела кухонника. Боги свидетели, — чуть не оторвала, но острее блаженства наверняка просто не бывает. Эри взвыл. Вот он подвиг истинный — только шепотом взвыл…
Гостья поднялась, пряча платочек. В сторону её повело — едва плечиком в стену не врезалась. «Да пьяна она» — с горестным облегчением осознал Эри, и сам чуть не севший на пол.
Девушка сделала неловкий пируэт, упала в кресло. Ухватив бокал, глянула на кухонника:
— Доволен господин?
— Нет, — пробормотал Эри, с ненавистью затягивая завязки штанов. — Разве я кабан слепой?
— Тогда в другой раз. Сейчас нек… когда… — обещающе улыбнулась девушка.
Нет, не кабан ты, Эри Уоган. Козел ты твердоголовый. Сразу не понял, что она едва языком ворочает? Да и ширитти почище тех духов благоухает.
— Некогда? Ну, пара-то мгновений найдется, — пробормотал Эри и шагнул к гостье…
Ой, глупость делал. За такое снисхождения не будет. Да и просто глупо. Но сколько же можно?! То за честное удовольствие тебе серебром платят, то потерю старого плаща натурой возмещают.
Девушка вяло дрыгнулась, когда Эри её на стол клал.
— Попадемся, дурень… господин повар.
Ноги все-таки безвольно развела. Вот потом протестующе выгнулась. Не ожидала. Оно и видно, глупенькая совсем…
Ласкать Эри научился. Видимо, и не так уж по-деревенски выходило. Узкие бедра гостьи то расслаблялись, то вновь напрягались. Вырываться перестала. Лишь руками по столу шарила, тарелки и кубки сдвигая… Потом завыла тихо-тихо, замолчала…
Видимо, далеко не пара мгновений прошла. Эри и сам опьянел вконец. Вот её судорога последняя, затихающая… Кухонник отпустил бедра в съехавших лентах. Девчонка миг полежала, потом неловко попыталась скатиться со стола. Эри помог.