Хвост судьбы

Мациевская Лана

Кстати, Майк Фергюссон так больше никогда и не женился.

Харлей Дэвидсон и ковбой Мальборо

Он, как всегда, пронёсся мимо на скорости, от которой заложило уши. Далеко впереди резко, с утробным рыком, развернулся и рванул обратно. При этом весь его вид выражал абсолютное счастье. Сердце Арнольда заныло от зависти. «Вот бы мне так же! И чтобы ветер в ушах! И чтобы сила и несокрушимая мощь! И свобода!!!»

Свобода для Арнольда была особенно актуальна. Затянутым в неудобный, сковывающий движения ярко-красный с белой полосой комбинезон – даром что на спине красовалась явно издевательская надпись «Marlboro» – не очень-то побегаешь. Комбинезон Арнольд ненавидел всей душой. Но этого мало. А отношение окружающих? Вот как называют этого гордого могучего красавца? Хоть его имя Рик и ничуть не лучше Арнольда, но

прозвище! «Носится, словно Харлей Дэвидсон!» В этом прозвище всё – восхищение, уважение, власть. «А меня ковбоем Мальборо называют лишь из-за дурацкой надписи на комбинезоне. Да ещё с насмешкой! Ну какой я ковбой, когда даже любимая ретриверша Молли в мою сторону не глядит, предпочитая заигрывать с Риком? Даже не понюхает никогда, как будто меня вообще не существует! Не говоря уж о том, что и имечко-то моё мне не подходит. Арнольд! Арни! Думаете, Шварценеггер? Это я-то? Уж лучше бы меня каким-нибудь Тролликом, Тошкой или хоть тем же Риком назвали. Меньше издевались бы потом».

Что ж! Наверное, Арнольд был по-своему прав. Когда ты собачка породы гладкошёрстный чихуахуа, то ни о каких «ковбоях» мечтать не приходится.

Тем временем Рик – крупный палевый Лабрадор – отдышавшись после стремительно бега, тоже предавался невеселым размышлениям. «До чего же несправедлива жизнь! Нет у меня иной радости, кроме как, умудрившись вырваться от хозяйки, с поводком на шее побегать, пока не поймали, по берегу грязного городского пруда. Ну да ещё иногда залезть в эту лужу. Вот, пожалуй, действительно счастье, и наплевать на последующее наказание в виде мытья в ванной с вонючим шампунем, пахнущим „зимней свежестью“. Какая гадость! Никто никогда не возьмёт меня на ручки, когда я, усталый, бреду домой после долгой прогулки. Никто не уложит в свою постель на мягкую подушечку. Наоборот, когда я днём поваляюсь на диване в отсутствие хозяев, мне вечером выволочку устраивают: мол, я своей шерстью всю обивку изгваздал! Подумаешь, крупная собака! А может, я в душе китайская хохлатая! Может, я ошибка природы и должен был родиться, к примеру, чихуахуа. Вот везёт же некоторым, вроде этого Арнольда! Его-то небось не моют „зимней свежестью“: костюмчик не даёт испачкаться. Да и с именем повезло. Звали бы меня Арнольдом, хоть солидно бы звучало. А то обозвали Риком, словно таксу какую-нибудь, а на диван не пускают!»

Обе собаки не знали одной истины: бойся своих желаний, ибо они могут сбыться. Видимо, им настолько хотелось поменяться судьбами, что однажды случилось чудо. Столкнувшись на очередной прогулке нос к носу, они посмотрели друг другу в глаза и…

В следующее мгновенье Арнольд лёгким движением плеча уже тащил хозяйку Рика через кусты к вожделенной, пахнущей тиной прохладной прудовой водичке. «И чего это мне вдруг так купаться захотелось? И где!» – не успел удивиться Арнольд, как в кустах к нему подбежала Молли и не только понюхала, но призывно замахала хвостом и, толкнув лапой в спину, пригласила поиграть!

Тем временем Рик, поначалу ещё не вполне освоившийся с комбинезоном, который на поверку оказался ужасно неудобным, был подхвачен на руки хозяйкой Арнольда. Под ласкающие слух слова: «Ты устал, мой пёсик! Пойдём домой, покушаем и отдохнём!» – Рик устроился поудобней и поехал к себе домой (вернее, домой к Арнольду), глядя на окружающий мир с высоты человеческого роста.

«Вот оно, счастье!» – подумалось одновременно обеим собакам. Жизнь явно удалась!

Придя с прогулки, Арнольд (теперь уже Рик), как обычно, направился было к дивану (в типовых квартирах спального района можно без труда ориентироваться, даже попав туда впервые и будучи собакой), но был остановлен гневным окриком: «Нет, вы посмотрите на него! Совсем совесть потерял! А ну, быстро в ванну!» Последующая затем процедура не принесла Арнольду никакого удовольствия. Он привык, что после прогулки ему, максимум, обтирали лапки специальной собачьей влажной салфеточкой. А тут! «И это что же, каждый раз придётся терпеть?» – расстроился было «лабрадор», пахнущий мерзкой «зимней свежестью», но тут же утешился: в конце концов, ради того, чтобы быть крупной собакой, можно пойти и не на такие жертвы.

А вот Рик (он же Арнольд) был от мытья избавлен. Не успел он порадоваться такому стечению обстоятельств, как раздался звонок в дверь – домой вернулся хозяин. «Вот, дорогая, – обратился он к жене, хозяйке Арнольда, – мы так давно это искали во всевозможных собачьих магазинах, и наконец-то я купил. Фрак и бабочка для нашего Арни!» При этих словах он достал яркий шуршащий пакет и извлёк оттуда… От ужаса Рику захотелось спрятаться куда-нибудь

подальше! Настоящий Арнольд мог бы рассказать Рику, что лучше всего ему удавалось спрятаться во время празднования Нового года – под ёлкой! Подвыпившие гости настолько доставали пёсика своими нежностями, что он, метаясь по квартире, затаился под колючими ветками и был спасён. Но ныне никакой ёлки в квартире не наблюдалось, и Рика очень быстро поймали. Сопротивляться было бесполезно – это лабрадору достаточно, как говорится, показать зубы, чтобы его зауважали. А над бедным чихуахуа только посмеялись: «Ну, сторож! Будешь теперь во фраке гостей встречать!» Когда Рик через несколько минут увидел себя в зеркале, ему буквально стало плохо. Большего унижения для добропорядочного пса придумать было нельзя. Из зазеркалья на Рика смотрело несчастное большеухое и большеглазое существо, которое язык не поворачивался назвать собакой: вместо солидного ошейника на шее болталась ужасная бабочка, а чёрный фрак с белой манишкой… Честное слово, уж лучше комбинезон «Marlboro»!

Ночь никому не принесла успокоения. Стоит ли говорить, что, несмотря на мытьё, Арнольд был с позором изгнан с дивана и маялся от бессонницы на жёстком полу у двери. А Рик был, наоборот, буквально силой затащен в кровать (спасибо, что хоть фрак с бабочкой сняли!) и также не мог заснуть под жарким и душным одеялом.

На следующий день ни Рика, ни Арнольда утренняя прогулка не радовала. Арнольду почему-то совсем не хотелось тащить хозяйку «к водичке», а Рик, затянутый в мерзкий комбинезон, вообще мечтал только о том, чтобы поскорей оказаться дома (только бы хозяева не вспомнили про фрак!).

С едой вскоре тоже начались явные недоразумения. Будучи самим собой, то есть лабрадором, Рик обожал погрызть кости. Что может сравниться с наслаждением, когда ты, вытянувшись во весь рост, сжимаешь передними лапами источающую невероятный аромат здоровенную кость и то облизываешь её, то, прикрыв глаза и урча от удовольствия, впиваешься в неё зубами! А этот хруст! А этот вкус! Хр-р-р!.. Но не тут-то было. У Арнольда в доме не было никаких костей. Более того. Грызть их ему не разрешали! Увидев, как Рик схватил на прогулке какую-то малюсенькую невзрачную косточку, поклёванную воронами, хозяйка подняла крик и вообще унесла Рика домой, предварительно зашвырнув вожделенную находку за пределы досягаемости.

А Арнольд, привыкший к специальному нежному корму для маленьких собачек премиум-класса, чуть инфаркт не получил, когда перед ним поставили здоровенную миску, наполненную кашей с жёсткими и оттого совершенно несъедобными, по его мнению, «неопрятными» кусками мяса. Голод взял своё, и Арни ничего не оставалось, как всё-таки отведать «этой плебейской еды». Но впервые за всю свою жизнь он не получил от трапезы никакого наслаждения.

Так прошло несколько дней. Оба пса приуныли, и у хозяев даже закралось подозрение, уж не заболели ли их любимцы. В таком же недоумении пребывала и Молли: Рик перестал с ней заигрывать, значит, разлюбил, изменил ей с другой? Вот только с кем: с молоденькой и наглой боксёршей Бони или вообще, не дай Бог, с толстушкой мопсихой Бэллочкой?

А оба незадачливых «друга по несчастью» больше ни о чём и мечтать не могли, как о том, чтобы снова вернуться «в свою породу». Как известно, самые сильные желания когда-нибудь обязательно сбываются. В очередной раз столкнувшись на прогулке, Рик и Арнольд посмотрели друг другу в глаза и…

Лабрадор Рик ещё никогда не носился по берегу пруда так неистово, с «мотоциклетным» рыком, не обращая внимания на окрики хозяйки и всем своим видом выражая силу, мощь и наслаждение свободой.

«А комбинезон-то, оказывается, вполне удобная штука. Мне тепло, грязь не попадает на нежную шёрстку, да и движений он вовсе не сковывает, глупости всё это!» – думал про себя чихуахуа Арнольд, семеня у ноги своей обожаемой хозяйки.

Мимо, наперегонки с Молли, убедившейся в верности своего любимого, в очередной раз пронёсся радостный Рик.

Глядя им вслед, Арнольд подумал: «А ведь Бэллочка ничуть не хуже этой великанши Молли. Да и мне явно симпатизирует. Кстати, вот и она». И, посмотрев в огромные карие глаза новой возлюбленной, Арнольд почувствовал себя абсолютно счастливым.

История с историей

Как только хозяин удалился, я не замедлил взобраться на стол и улёгся среди бумаг, что доставило мне неописуемое блаженство. Я ловко раскрыл лапой лежавшую на столе довольно объёмистую книгу и стал пробовать, не удастся ли мне разобрать печатные знаки.

Э. Т. А. Гофман. Житейские воззрения кота Мурра