Хвостик

Стриж Елена

– Ты чего?

Но Оксана не ответила, а только чуть наклонив голову и прикрыв глаза, потянула к ней губы.

– Вы где пропали! – послышался далекий голос бабушки. Девочки тут же засмеялись.

Они выскочили во двор и пошли снимать развешанное еще утром белье, именно за этим их и послали.

– Мода – вопрос денег, а стиль – вопрос индивидуальности, – сказала Оксана и сняла с веревки огромный бабушкин лифчик.

– Дай, – приказала Света и тут же забрала его из рук сестры.

Большой безразмерный

лифчик в ее руках выглядел неуклюже, даже как-то комично. Света отошла под тень болтающихся простыней. Быстро сняв с себя кофточку и всучив ее Оксане, посмотрела на бабушкин лифчик.

– Он тебе великоват.

– Знаю.

Но Света не остановилась, она надела его, но тот, словно нагрудный вещмешок, опустился на живот.

– Тебе надо немного подрасти, – сказала Оксана и, оттянув его на себя, заглянула внутрь.

– И как это так?

– Что?

– Ну, это, – она сняла бабушкин лифчик и, свернув, положила в тазик.

– На, может, подойдет, – Оксана протянула панталоны. Когда-то они были ярко-желтыми, а теперь выцвели от времени и стали похожими на осеннюю листву.

– Прикольно, с мамой ходили в баню, там была женщина, ну, может чуть постарше, чем мама, и у нее было что-то подобное.

Света быстро заерзала на месте и, сняв с себя юбку, шустро натянула панталоны.

– Хи… – не удержалась и захихикала Оксана. – Ты больше похожа на какого-то средневекового барона, чем на даму. – Оксана подошла, растянула в стороны панталоны. – Прямо галифе.

– Че?

– Галифе, раньше у военных была такая форма. А ты знаешь, в этом что-то есть. Пусть некрасиво, но практично, мне мама говорила, что раньше вообще не было трусов.

– Как так?

– Ага, барышни на балу, а там ничего. Панталоны с вырезом, ну, чтобы не расшнуровывать.

– Бред какой-то.

– Да, в одежде много смешного. Знаешь, отсутствие наряда иногда лучше, чем наряд, – на этих словах Оксана стянула с сестры панталоны и положила их в тазик. – Мы едим для собственного удовольствия, а вот одеваемся для других. На, – и она подала Свете бабушкину юбку.

Они простояли почти час, то мерили блузки, то ночную рубаху, в которую они вдвоем залезли и так рассмеялись, что чуть было не упали. Так девочки перемерили все, что висело. Сверху тазика положили старые, в некоторых местах заштопанные простыни и, кряхтя от тяжести, потащили тазик в дом.

– Я тебя жду на веранде, – сказала Оксана и, взяв яблоко, вышла из комнаты.

– Мам, пойдем загорать.

– Нет, дочка, не сегодня, может завтра, сходи с сестрой к деду Юре, он разрешил собрать вишню. А завтра сделаю вареники с вишней. Сходите?

– Ладно.

Света разложила высушенное белье, бабушка не любила, когда оно просто валялось горой, обязательно все должно быть сложено. Проверив свою работу, Света выпрямилась и взглянула в зеркало. Ее мама порой

была жесткой, такой же, как и сама бабушка. Если что могла наподдавать подзатыльников. Света заморгала и не поверила тому, что увидела. Мама была в дальней комнате, но отражение в зеркале как бы подсматривало за тем, что там происходило. Женщина сняла юбку и стояла к ней спиной в одной кофте. Не это удивило ее, а то, что мамины ягодицы были все в красных полосах, точно такие же были и у нее еще вчера вечером, когда баба Римма устроила им с Оксаной порку.

Ее мама, такая властная, та, что ловила преступников, стояла, словно нашкодившая девчонка и смазывала кремом покраснения на коже.

– Ух ты, – шепотом сказала Света и тихо, чтобы ее не заметили, вышла из комнаты.

4 Пойдешь купаться?

На следующий день мама Светы, увидев, что дочь заметила покраснения на ее бедрах, сказала, что это от кустов, где собирала ягоды. Отдать должное – баба Римма ни разу не обмолвилась про порку девочек, и вообще она не была склона ругать кого-то при посторонних.

– Мне кажется, или это на самом деле, – Оксана повела взгляд в сторону шкафа.

– Ага, он часто так делает, уже привыкла, – ответила Света.

– И?

– А что и! Мне ему что, по лбу дать. Ну, смотрит и что из того, не кусается же, пусть смотрит.

– Давно?

– Постоянно, я теперь даже когда иду в баню, беру его с собой.

– С собой?

– Ну да, я же тебе говорю, он не кусается, не тыкает пальцем. А знаешь, в этом что-то даже есть. Мне это нравится, а тебе?

– Не знаю…

Оксана была удивлена тому, что Света знала и видела, как ее брат подсматривает за ней, поэтому и не скрывалась за шторками и дверьми. Но у Оксаны в семье было принято по-другому, она ни разу не видела папу раздетым, да и мама старалась вести себя с дочкой скромно.

– Ты почему не пошла к Соколовым? – спросил Егор.

Света и ее мама пошли в гости, но Оксана отказалась, боялась собаки, что бегала по двору без цепи, такая огромная и зубастая. Она старалась не говорить, что боится ее, просто не пошла и все.

– А ты?

Поинтересовалась Оксана и вспомнила, что ее сестра всегда без опаски переодевалась при брате. Света хотела пойти на ручей, что протекал в конце улицы. Там в свое время вырыли большую канаву, куда стекала вода для полива огородов, вот именно там все и купались. Вода чистая, прозрачная, даже мальки водились.

– Пойдешь купаться?

Она тяжело вздохнула, покосилась на мальчика, уже хотела попросить, чтобы он вышел из комнаты, но, промолчав, развязала пояс на платье и, будто его нет, сняла его. Стало неловко, хотя чего тут такого, вот майка, трусики, так загорают, и все же Оксана почувствовала, как лицо покраснело.