Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость
Шрифт:
— Не помню. Но продолжайте всё равно, — формулы смотрелись примерно как одинокие латинские буквы в математическом тексте, написанном китайскими иероглифами.
— Четыре уравнения Максвелла! Ротор электрического поля пропорционален производной по времени от магнитного потока. Ротор магнитного поля пропорционален изменению электрического поля и внешнему току. Теперь рассмотрим разницу между нефтью и водой. Молекулы воды – поляризованы! Нефти – не поляризованы! Если послать ток, как показано стрелочкой, магнитное поле распространяется по ротору, создавая вторичное электрическое поле по
В тридцать секунд, я потерял логическую нить. Сандра тоже выглядела немного растерянной. В отличие от доктора Шорина, объяснявшего геофизику как фермер Джо, перед нами стоял настоящий учёный. Кто сказал, в науке должно быть легко? Пригласить бы Шорина на презентацию, чтоб самомнения поубавилось. Я вспомнил, гик уволился из НХЭЛ ещё в марте.
— Вопросы по теории метода? — наконец выдохнул Маркони.
— Вы обещали показать работающую модель вашей замечательной технологии, — напомнил я.
— Да, да, модель! Как можно без работающей модели? Нет модели – нет работы, — изобретатель покатился вдоль стола к своему странному аппарату, — Розетка нужна! Как же я забыл про розетку?
— Откройте лючок в середине стола, — подсказала Сандра.
— Ах! Конечно, доктор Клейн! Как я мог забыть? Уже включаю, — он распрямил шнур и показал коробочку с несколькими регуляторами, привинченную к основанию акриловой подставки, — Блок электроники. Управляющая схема, так сказать! В трубке у меня – крупнозернистый песчаник.
— На «Альбатросе» – песчаник среднезернистый. Будет работать ваш метод? — спросила Сандра.
— Среднезернистый? Нет проблем, доктор Клейн! Нет проблем. Среднезернистый – даже лучше. Плотность тока определяется дивергенцией, направляя магнитное поле по ротору… — Капля ртути на стероидах покатилась от аппарата к компьютеру, чтобы показать слайд с формулами.
Жестом руки Сандра остановила новую волну объяснений: — Отлично! Я только спросила, работает ли метод в среднезернистом.
Маркони вернулся к аппарату, — В трубке, вставлены два электрода: здесь и здесь. Как-бы нефтяные скважины. Надеюсь, вам понравилась картинка? Мне на одной презентации посоветовали: надо картинку сзади, чтобы было образно, так сказать.
— Картинка великолепная, — сказал я, — Ваш лес – как из мультфильма «Алиса в Зазеркалье». А что за жидкость в трубке?
— Жидкость? Смесь воды с нефтью, мистер Смайлс! Восемьдесят процентов воды! Двадцать – нефти. Представьте, у вас такое нефтенасыщение в пористом объёме. Конечно, есть ещё природный газ, но для демонстрационной модели я же не могу метан. Меня и с нефтью авиакомпании едва пускают. Метан в пассажирском самолёте? Невозможно… — Он помчался к компьютеру.
— Отлично, пусть без метана, — остановил я, — Главное, ваш метод отделяет нефть от воды.
— Не только отделяет! Я же объяснил: мы отталкиваем воду от скважин, поэтому притекает больше углеводородов. Ротор электрического поля вызывает… Ах, я должен это показать! Посылаем в породу ток, — Он повернул рукоятку на коробочке с электроникой, — Что видим?
— Что?
— Ничего не происходит!
— Мы видим, что ничего, — подтвердила
— Настраиваем частоту! — Маркони покрутил вторую рукоятку, — Плавно, плавно – увеличиваем скважность сигнала, чтобы создать супермодуляцию. Главное – скважность! А то стоячая волна не получится.
Внезапно, я увидел в аппарате движение. Чёрная жидкость поднималась к верхнему концу трубки, — Доктор Маркони? Что это? Нефть?
— Действительно? Мамма миа! У нас нефть пошла! — Хитро улыбнувшись, изобретатель поклонился, точно укротитель в цирке, когда все львы преодолели горящий обруч.
— Мне понравилась ваша модель, — сказал я, — Какое увеличение дебита следует ждать на «Альбатросе»?
— Пятьдесят процентов, в среднем.
— Вы сказали, уже построена полевая установка. Сможет ли НХЭЛ заполучить её для испытаний? — спросила Сандра.
— Да, полевая установка! Как же можно без полевой установки? Нет установки – нет испытаний! Мой последний слайд! — Маркони покатился к компьютеру. На экране, – тёмно-красный морской контейнер с логотипом «Intensimod», — Две системы у меня уже в Сингапуре. Арендная плата: тысяча восемьсот долларов США в день! Если предоставите судно, в августе отправим на север, а в начале октября – можно приступать к работам.
В отличие от математических формул, таблица с финансовой стороной вопроса оказалась лёгкой для понимания: плата за консультирование, аренда, перевозка. Маркони брал на себя страховки и лицензии. Пока мы обсуждали деньги, аппарат на столе продолжал качать нефть, заполнив до отказа верхний конец трубки.
Маркони выдернул вилку из розетки, — Естественно, права интеллектуальной собственности остаются с «Intensimod».
Я кивнул, — Конечно. Мы не претендуем на ваше открытие.
— Однако, если желаете послать статейку в SPE, я не против принять вас с соавторы, мистер Смайлс.
— Я предоставлю эту честь доктору Клейн. Убеждён, вице-президенты не должны втыкать свою фамилию в каждой научной статье, написанной подчинёнными. Сандра, займётесь формальностями по оформлению контракта?
…На «Альбатросе» устаканилось, но с Пинежского продолжали поступать плохие новости. К ноябрю, завершили пять новых скважин, и ни одна не дала более ста пятидесяти миллионов кубических футов в день. На распечатке у Сандры в ежедневнике, ещё жёлтый восточный фланг теперь имел пять «синих яиц петрофизика», и даже на мой совсем негеологический взгляд – выглядел смешно.
Однажды вечером, после ещё одного дня отвратительных новостей, я заканчивал ужин, одновременно проверяя электронную почту. Мой чемодан стоял наготове в холле – предстояла командировка в Хьюстон.
Рэнди неожиданно прильнула ко мне со спины, — Когда мы последний раз занимались сексом, дружок?
— Хороший вопрос! — я повернул к ней голову.
— По-моему, последний раз такое счастье выпало мне в июне. У тебя кто-то есть?
— С чего ты взяла?
— «Сосенки» – маленькая деревня. Мы живём слухами. Каждый понедельник, ровно в пять вечера, у тебя в кабинете – некто Сандра Клейн. Иногда, и не в понедельник! И дверь на замок! И что ты в ней нашёл? Плоская, как гладильная доска! Лицо? Как у породистой гончей.