Хьюстон, у нас проблема
Шрифт:
– Ну фильм! Как услышала, что они делали секс!
Она бросает сумки на столик рядом со мной.
Если она хочет поделиться со мной своими впечатлениями от какого-нибудь порнофильма – могла бы позвонить и предупредить. И кроме того – ну почему я вообще должен это слушать?!! Нет, моей подружке точно срочно нужна девушка!
– Я теперь смотрю телевизор, потому что хочу хорошо научиться польскому. И я все вспоминала, где я могла это услышать.
– Что? Инга, говори по порядку! Я тебя умоляю! – в голове у меня стучит, и я вообще плохо соображаю. Ненавижу, когда меня будят звонком. Причем мне
– Скоро будет идти сериал. Тут повторяли опять анонс. И я это уже видела месяц назад. Он начнется в сентябре. И вот там, в этом анонсе, есть одна вещь, как у тебя.
О боже. Я больше не могу. Сил у меня больше нет. Одна вещь, как у меня? Что же это? Лесбиянка на моем диване, которая ставит свой локоть мне на причинное место, потому что ей надо ко мне наклониться?
– Она вот так же получает его фотографию, где он делает секс с другой женщиной! И она его выгоняет. А это вообще не он, совсем! Он ей хочет что-то сказать, что-то explain, но она говорит гордо: «Все кончено! It’s over, over, I don’t wanna see your again, never and ever!» И отворачивается. И это было очень трогательно. И он остался один, грустный, а она шла в дожде, и слезы текли по ее щекам, но она к нему не вернулась, а он только стоял и звал ее, а она уходила все дальше и дальше, а потом совсем исчезла.
Ну да.
Вот для полного счастья мне точно не хватало баб, которые любят других баб и польские сериалы! Да еще чтобы эти бабы сюжеты этих сериалов мне в подробностях рассказывали! Нет, такого не выдержал бы даже Бонд. Джеймс Бонд.
Я поднимаюсь с дивана. Инга смотрит на меня с таким ожиданием, что я даже теряюсь – что я должен сделать? Мостик? Звезду?
– Ну и что?
– Как ну и что?!! Это же твоя история! Это же Марта! Только наоборот, понимаешь?
Марта наоборот, значит. Простенько и со вкусом. То есть Марта, стоящая на голове в фильме, который посмотрела Инга. Могу себе представить!
– Ох, – говорю я.
– Иер, да не шути, я же serious! – кричит Инга и трясет меня.
– Да оставь ты меня в покое, женщина! – кричу я в ответ.
Ну и конечно, тут же слышу стук щетки в потолок.
Что же эти бабы от меня хотят, боже милостивый! Для комплекта не хватает только звонка от матушки. Я в бешенстве топаю ногой в пол. И еще раз – контрольный.
Прохожу мимо Инги, иду в ванную и как ни в чем не бывало начинаю наливать воду в ванну. Принять ванну – вот о чем я сейчас мечтаю.
Инга тащится за мной.
– Ты что делаешь?
– Собираюсь принять ванну.
– В такой момент?!! – она скрещивает воинственно руки на груди, а меня буквально крючит от злости.
– Инга, слушай, оставь меня в покое! Чего ты от меня хочешь?
– А ты не понимаешь?!! Это было в кино! Эта твоя ситуация! Судьба? Рок? Фатум? А фильм-то – вот он, не три месяца назад.
– Потому что так бывает. Люди совершают свинские поступки, а интернет помогает сохранить анонимность. Можно, например, послать анонимное письмо. Или анонимно прислать кому-нибудь фотографии. И какой-нибудь сценарист этим воспользовался. Вот и все – больше мне сказать нечего, – и я снова открываю воду.
А что делает Инга? Она же не может позволить какой-то льющейся
– Инга, я понимаю, что ты, как и любая женщина, хочешь найти глубокий потаенный смысл там, где его нет. Но я по-другому устроен. Прошлое – это прошлое, и его не изменить. Конец. Точка. The show must go on.
– Иеремиаш, ты идиот! Ты притворяешься, что не понимаешь. Я тебе говорю – я видела это, я слышала это, и я не верю в такие совпадения!
– Да потому что ничего общего с моей историей тут нет, Инга. Пожалуйста, оставь меня в покое, если хочешь со мной продолжать дружить, – я открываю воду.
– Ванна? – спрашивает Инга, и я вижу, что она по-настоящему взбешена. – Ну ничего, я подожду. Блузку пока померю. Чаек сделаю. Чай у тебя есть?
Я не хочу никакого чая и никакой Инги, ждущей, пока я выйду из ванной. Просто не хочу. И начинаю раздеваться, не обращая на нее внимания. В конце концов, я мужчина.
Инга отворачивается и выходит, хлопая дверями. Я залезаю в ванну, хотя воды еще не так много, и закрываю глаза. Я хочу только покоя. А что я слышу вместо вожделенной тишины? Стук по батарее в ванной. Мерный стук, тук-тук-тук. И пауза. И опять: тук-тук-тук. И пауза. Эта кошмарная старуха когда-нибудь вынудит меня стать убийцей. Причем убью никчемную старуху – а сидеть буду как за полноценного человека. Как Раскольников. Тук-тук-тук. Я не обращаю внимания, сосредотачиваюсь на воде, она так приятно плещет.
Ни о чем я не могу думать. Мне нужно отдохнуть.
Тук-тук-тук. У меня внутри все закипает, но это Инга – она открыла дверь в ванную.
– Можно?
Я закрываю руками причиндалы и матерюсь про себя. Она входит, на этот раз одетая в короткое красное платье. На боку у нее болтается ценник.
– Тебе так хорошо, – киваю я.
– Слишком короткое, да?
Если я соглашусь – получится, что я соврал, сказав, что ей в этом платье хорошо. А если не соглашусь – то совру сейчас, потому что, несмотря на то что она в этом платье выглядит сногсшибательно, платье действительно очень короткое. Хотя может быть, именно поэтому она так сногсшибательно и выглядит. Я выбираю третий вариант – годы с Мартой не прошли для меня даром:
– А что ты еще купила?
Она сияет как начищенный пятак. Исчезает и появляется снова с сумкой. Стягивает платье через голову и остается в одних стрингах, фиолетовых, и фиолетовом лифчике. Матерь божья! Да она издевается!
Я отворачиваюсь, это стоит мне серьезного усилия воли.
– А это?
Короткая блузочка до пупка. И снизу фиолетовый треугольничек – трусики. Чудо!
– Блузка – о’кей.
– Подожди, там еще другая есть, я могу поменять. Я просто не знала, какой цвет лучше.
Бери обе и убирайся немедленно! – кричит мой разум.
Не бери ни одной и только не уходи! – кричит мое сердце.
Она снимает с себя одну блузку, надевает другую – я все это вижу краем глаза, хотя честное слово, вот ей-богу, не хочу на это смотреть! Что за грудь! Какая линия бедер! Ей обязательно надо иметь детей – когда-нибудь, в будущем.
– Возьми обе, – говорю я и прикрываю глаза, стараясь не видеть аппетитных ягодиц, когда она поворачивается и, обрадованная, выскальзывает из ванной.