I'm all you see around
Шрифт:
— Можешь рассчитывать на меня! Ведь наша цель здесь на острове — всячески способствовать желанию заниматься волшебными науками, так сказать, расширять границы знаний и поддерживать юных энтузиастов!
Гермиона засмеялась.
— Можно будет поэкспериментировать здесь, в лаборатории? — спросила она.
— Конечно, можно, о чём речь! Даже нужно! Мы всячески поддерживаем такие желания у практикантов!
— Замечательно! Спасибо, Джон!
— Не за что, Гермиона. Ты уже решила, что будешь делать с дипломной работой? — поинтересовался Джон.
— Да, — кивнула Гермиона, —
***
— Нет, нет и нет, мисс Грейнджер! — запротестовал Снейп, услышав просьбу Гермионы.
Сразу после посещения лаборатории, Гермиона увязалась за Снейпом в его комнаты, по дороге рассказывая о разговоре с Джоном и её идее.
— Но почему? — возмущалась Гермиона, забыв про правила приличия. — Моя дипломная работа не имеет смысла! Вы же так хотели, чтобы я поменяла практическую часть. Вот я и меняю!
— Никакой химии, Грейнджер, я не потерплю!
— Может, потому что вы в ней ничего не понимаете? — съязвила она.
— Да что вы себе позволяете, Грейнджер? — рявкнул на неё Снейп.
Оба сидели в креслах друг напротив друга. Снейп вдруг резко вскочил и заходил по комнате.
«Это смотрится не так эффектно без мантии», — решила Гермиона, наблюдая за ним.
— Я не смогу засчитать вам эту работу, — более спокойным голосом произнёс зельевар, — не только из личных предубеждений, министерские стандарты запрещают это, вы же знаете.
«Прочь из Англии в более цивилизованную страну!», — подумала Гермиона, но вслух произнесла:
— Почему бы не сделать исключение? Какая им разница? Это всего лишь итоговая работа, я не собираюсь производить зелье, используя химию.
— Все вопросы к Министерству!
— Отлично! Что же вы мне предлагаете?
«С каких это пор я стала такой борзой, что разговариваю со Снейпом на повышенных тонах, и он почти не против? Неужели жара тому виной?», — удивлялась на себя Гермиона.
— Что и предлагал, Грейнджер, забыли уже?
— Помню. Хорошо! Моя практическая работа будет без использования химии, и я создам без химии похожий порошок! — в голосе Гермионы снова появился энтузиазм. — Кстати, профессор, вы знали об этом порошке?
Снейп остановился у окна и стал молча смотреть куда-то. Гермиона не видела его лица.
— Профессор? — спустя две минуты молчания она решила окликнуть его, но Снейп не ответил.
Гермиона вскочила с кресла и нерешительно встала рядом с ним, заглядывая в его лицо. Но она не смогла понять, что оно выражало.
— Конечно, знал, мисс Грейнджер, — тихо произнёс он, — меня опередили.
— Опередили? — переспросила она.
Снейп заговорил ещё тише.
— Это было зелье, над которым я работал семнадцать лет, — он усмехнулся, — мне тоже пришлось поменять исследование в своё время на седьмом курсе.
Гермиона тихо охнула.
— Профессор, я не знала…
— Не имеет значения, — сказал он безразличным голосом, приоткрыл окно и закурил.
«Ах, вот кого он имел ввиду, сказав, что над составом этого зелья трудились самые опытные зельевары. Он, должно быть, собаку на этом съел. Вот почему он просил меня изменить цель исследования и практическую
От сигарет Снейпа пахло виноградом. Какой-то необыкновенный запах.
«Что же теперь мне делать? Уж если у него, опытного и известного на всю Европу зельевара, не получилось изобрести это зелье в течении семнадцати лет, что может сделать семикурсница?».
— Сэр, я… продолжу работу всё равно, пусть у меня ничего не выйдет, — упрямо сказала Гермиона.
— Ваше дело, Грейнджер. Делайте что хотите, правда, странно, что вы потратили ещё один год на обучение, а диплома так и не получите.
— Вы так не верите в меня, сэр?
— Я реалист, Грейнджер, — ухмыльнулся он.
Он ни разу не повернулся к ней и не посмотрел за то время, что они стояли у окна. Зато Гермиона смотрела на него, изучая. Волосы тёмными прядями спускались до плеч, лицо не казалось бледным в лучах заходящего солнца, а глубокие чёрные глаза были охвачены грустью и усталостью. Хорошая осанка. Не смотря на то, что Снейп был не в лучшем настроении (хотя это, в принципе, его нормальное состояние), плечи были расправлены и спина прямая.
«Как ему идёт белый цвет», — восхитилась Гермиона, хотя рубашка в закатном солнце и окрасилась в оранжево-розовые тона.
А вот и пальцы, прикосновения которых Гермиона до сих пор помнила на руках и ногах. Прохладные пальцы касались тогда нежно, но уверенно, они были приятными и такими желанными.
Гермиона сама не знала, почему она вдруг остановила руку Снейпа, подносящую ко рту сигарету.
Он повернулся и удивлённо посмотрел на неё. Кроме грусти и усталости Гермиона уловила в его глазах ещё что-то. Только что это было? Любопытство? Смущение? Страх?
Девушка, стараясь унять дрожь в руках, вынула из его пальцев сигарету и потушила в переполненной пепельнице.
Его глаза снова манили её, как тогда на Рождество. Она жадно пожирала его глазами, находясь так близко, и с трудом могла совладать с собой. Снейп в свою очередь рассматривал её, изучал.
«О чём он сейчас думает? Почему молчит?», — обеспокоенно думала она.
Гермиона была не в силах вынести это молчание, она сделала нерешительный шаг в сторону Снейпа, а он продолжал всё также изучающе смотреть на неё. Она почти касалась его, и эта близость сводила с ума. Не давая себе отчёта в совершаемых действиях, она осторожно встала на цыпочки и коснулась его губ своими губами. Но они уже не были сжаты, как в прошлый раз, они раскрылись ей навстречу. Мягкий, нежный поцелуй. Гермиона также медленно обняла его за шею, боясь делать резких движений, боясь испортить это волшебное мгновение и испугать его, как дикое животное, которое с сомнением и опаской медленно подходит к протянувшему ему руку человеку. Но желание охватило Гермиону, сдерживать себя становилось всё сложнее и сложнее. Ей нужно было ещё больше, чувственнее, откровеннее. Одну руку она положила ему на затылок, прося быть смелее с ней. Она стала целовать более страстно. Гермиона прижалась к нему всем телом, чувствуя, как где-то внизу живота будто бы завязался тугой узел.