i 42cf63a15e16204e
Шрифт:
– А тебе это важно?
– Да я первый раз в жизни вижу тебя. Так что, скорее всего, нет, абсолютно нет, - ответил Олег и с довольным видом постарался как можно вальяжнее устроиться на неудобном стуле.
Брида перестала улыбаться. Ее губы еще сильнее побелели, будто от холода.
– Ты рассуждаешь так, будто все знаешь. А если от меня зависит твоя дальнейшая жизнь? Стоит ли так открыто выражать свою злость и неприязнь?
Теперь уже засмеялся Олег.
– Может, еще и в состязании за меня поучаствуешь?
– Это было бы весело. Ведь я
С этими словами, женщина убрала закрывающие часть ее лица волосы, и сразу стало понятно, почему же она предпочитала подобную прическу: у нее не было глаз и ничем не прикрытые кровавые рубцы пустыми глазницами смотрели перед собой.
– Не припоминаю тебя ни в одном сезоне, - с трудом разлепляя губы, проговорил Олег, потрясенный увиденным.
Он не мог встать и уйти, не мог отвести своего зрячего взгляда, он должен был оставаться на месте и смотреть, и разговаривать.
– Я была среди тех, кто придумал эту игру. Мы решили опробовать все на себе, найти неточности и понять, как именно должен жить мир состязания. Но не могло ведь все пройти идеально. Кто-то решил быть выше остальных или просто затеял, что-то отличное от первоначальной идеи... Их осталось немного. И я. Но, даже сейчас без меня они не могут обойтись, поэтому мы и разговариваем в этом месте.
Брида опустила волосы, которые теперь спутанными клоками нависали над губами.
– Так значит ты своего рода режиссер?
– справившись с оцепенением, спросил Олег.
– Хорошее сравнение, но скорее нет, чем да. Состязание невозможно предсказать и смоделировать от начала до конца. Это я усвоила на всю жизнь, которая куда более податливый материал, чем это шоу.
Олег покачал головой.
– И поэтому в игру включили жнецов?
– Да, это был неплохой ход. Новак и его дружок, придумали это не так давно. С тех пор стало значительно легче.
– Почему?
– Появилось много хороших возможностей. Не подумай, что все подстроено или, что жнецы помогают кому-то из участников дойти до финала. Нет. Они просто фигуры покрупнее, на этой игровой доске, которые тоже не против победить, при этом не стремясь к этому. Они исполняют роль регуляторов, если того требует ситуация. Как ни странно, но все мои попытки улучшить шансы жнецов проваливались до сегодняшнего дня. Они почти всегда умирают одними из первых.
Олег уловил в ее голосе что-то странное, будто эта женщина надеялась на то, что в этот раз будет по-другому. Должно быть по-другому.
– Так вот значит, как определяется порядок и место появления участников. Об этом узнаешь, только попав в эту комнату?
– Да, таковы условия.
– И что же ты скажешь обо мне? Когда я должен вступить в состязание?
Брида сделала вид, что задумалась.
– У тебя много хороших качеств, но я не вижу в тебе триумфа. Ты хочешь жить, не боясь смерти, но это почти невозможно. Поэтому тебе придется научиться бояться, если ты хочешь познать самую суть себя.
– Ты отправишь меня последним? Когда будут найдены все тайники и мне ничего не останется?
– Нет, Олег,
Сарказм почему-то задел его больше всего.
На самом деле он был рад. Несмотря на статистику, по которой первопроходцы никогда не доходили до Кремля, ему хотелось быть первым. Самой большой трудностью были поджидающие его ловушки, на дорогах и тропах, по которым еще не прошла ни одна нога, но с этим пришлось бы столкнуться, даже если бы его выпустили на арену последним: именно от ловушек, установленных повсюду, и погибали многие участники, а не от рук своих соперников.
– Мне есть, ради чего стоит победить и никакие жнецы меня не остановят.
Брида несколько раз кивнула с самым серьезным видом, на какой была способна, пока снова не рассмеялась.
– Я слышала много подобных фраз, но потом все они гасли, опускаясь прахом на землю. Ты странно себя ведешь, совсем не спрашиваешь меня ни о чем. Все, кто был до тебя, пытались узнать что-то, выведать тайны состязания, понять все, что знаю я.
– Это кажется слишком странным, - отозвался Олег, на самом деле ощутив себя совсем незащищенным.
– А как тебе тогда это?
Женщина громко вскрикнула и резко встала из-за стола, вытянув руки в сторону Олега, точно намереваясь вцепиться ему в глотку своими короткими пальцами. Он отпрянул, едва не упав назад вместе со стулом, и услышал бряцающий звук, с которым обычно гремят кандалы по каменному полу.
Он не ошибся.
Правая лодыжка Бриды была закована в широкую металлическую трубку, переходящую в тяжелую цепь, тянущуюся куда-то в темноту и мешающую сделать хоть один шаг.
– Каждый день я мечтаю снова участвовать в состязании, ощутить запах страха и вкус крови. Собственных страха и крови!
Олег отметил, что она не сказала, что хочет умереть, пусть в ее случае участие в состязании и было равносильно самоубийству, она хотела быть именно участницей, а не еще одной решившейся поставить точку в собственной жизни несчастной душой.
– Почему они просто не отпустят тебя?
– Это не важно, - женщина успокоилась и села обратно за стол, опустив руки на колени, - я делаю свою работу, они свою. Теперь и у тебя есть нечто похожее на это. На какое-то время.
– Есть какая-то причина, по которой ты и Новак заранее так уверены в моем поражении?
– Да, есть.
Брида наклонилась вперед и прошептала.
– Она внутри тебя.
– И что это значит?
– Ничего. Еще одни слова, которые никаким образом не приблизят победу. Тебе нужно отдохнуть. Подготовка не будет легкой.
Она замолчала и перестала двигаться. Оставалось только подняться на ноги и ждать, что будет дальше.
Еще одна дверь, тоже из красного дерева, распахнулась по левую руку, пропустив в полутемную комнату широкий луч света. Не было видно, что по ту сторону, но несколько мелькающих теней на полу говорили о том, что его уже ждали.