i 8e24c74a9ae34e0c

Неизв.

Ирка все еще болела, хотя было видно, что девушка идет на поправку: она яростно сопротивлялась Насте, когда та заставляла рыжую пить лекарство. Изредка она даже позволяла себе неслыханную дерзость: забирать у Насти вкусняшки, которыми девушка и так поделилась бы. После очередной такой выходки Настя не сдержалась и влепила рыжей такую оплеуху, что та, чуть не подавившись печеньем, рассыпала всю пачку. Скептически осмотрев свою кровать, которая была вся в крошках, сломанных и целых печеньях, Ирка медленно дожевала вкуснятину.

— И вот… и что… Вот че ты наделала?! — вспыхнула

рыжая. — Мне теперь что, в крошках спать, а?! Что это такое?! И вообще… как ты посмела поднять руку на больного человека?!

— Заслужила, — только и ответила Настя.

Ирка хотела было высказать что-то еще, но телефон светловолосой девушки заголосил на всю квартиру. Русланы дома не было — она ушла на пары, — а потому крик рыжей: «Симбыч, принеси мобилу, а?» — остался неуслышанной просьбой. С сомнением взглянув на Ирку, будто бы размышляя, можно ли оставить девушку без присмотра на пару минут, Настя встала и, потрепав рыжую по голове, вышла из комнаты за мобильным телефоном.

Ирка полусидела на кровати и не двигалась. Девушка редко кому-то позволяла до себя дотронуться, но секундное движение пальцев Насти заставило рыжую присмиреть и застыть в неподвижности. Казалось, Ирка не шевелилась лишь потому, что хотела продлить волнующее ощущение. С той самой ночи, когда ладонь Насти накрыла ее губы, прошло уже несколько недель, и за все это время ни одна из девушек больше не проявила никакой инициативы. Возможно, думала рыжая, мое воображение просто слишком приукрасило тот момент, ведь вряд ли Насте нравятся девушки, а я просто слишком мало спала, поэтому и надумала того, чего вовсе и не было.

Совершенно не улыбаясь, Ирка сверлила дверь своей комнаты взглядом, будто бы обвиняя ее в том, что Насти нет слишком долго, хотя на самом деле не прошло и минуты с тех пор, как девушка вышла. Спустя какое-то время рыжая поймала себя на том, что она пытается услышать голос девушки. Напрягая слух, Ирка все-таки услышала обрывки фраз, которые были адресованы — рыжая свела брови стрелой и чуть приподняла верхнюю губу, как будто в презрительном негодовании, — Саше. Все бы ничего, да вот только слышать смех, адресованный не ей, Ирке было трудно. Она и сама удивилась своей реакции, но искать причин этому не желала. В тот момент она хотела лишь одного: чтобы Настя как можно скорее положила трубку и вернулась в комнату. Однако девушка говорила по телефону достаточно долго.

Когда Настя закончила разговор с Сашей и положила трубку, она вернулась в комнату к Ирке и застыла в дверях, с улыбкой наблюдая за девушкой. Рыжая стояла к ней спиной, потому Настя и не видела ее лица, иначе она бы вряд ли так улыбалась. Ирка, мрачнее тучи, методично стряхивала крошки с постели, и пока она это делала, светловолосая девушка с нескрываемым удовольствием рассматривала ее. Короткие шорты да излюбленная майка без рукавов совершенно не мешали обзору, а даже наоборот, не скрывали ничего. Этому Настя была бесконечно рада. Как бы девушка ни переводила взгляд на что-нибудь другое, глаза предавали ее и возвращались к рукам, самому любимому фетишу.

Движимая невиданной силой, Настя и не заметила, как близко оказалась рядом с рыжей. Ирка, почувствовав, что девушка подошла слишком близко, выпрямилась, но не повернула к ней даже головы. Нерешительно подняв руку, которая одновременно казалась

и легче пушинки, и тяжелее гири, Настя кончиком указательного пальца дотронулась до плеча Ирки и, едва касаясь кожи, провела небольшую дорожку. Почувствовав, как напряглась рыжая, она поспешно убрала руку, но с места не сдвинулась, а все так же продолжала стоять, дыша Ирке в спину. От этого по телу рыжей бегали мурашки.

Не в силах больше выдерживать тишину, Ирка чуть повернула голову в сторону и хрипло спросила:

— Он твой парень, да?

— Кто? — словно пробудившись ото сна, непонимающе спросила Настя.

— Саша.

— Что Саша?

— Слушай, не прикидывайся, а? — досадливо бросила рыжая, сдерживая себя, потому что в тот момент все ее мысли были заняты лишь тем, что хотели знать ответ на давно мучавший ее вопрос.

Услышав, в каком тоне рыжая задала вопрос, и увидев, какое в тот момент у нее было лицо, когда она повернулась к девушке, Настя вспыхнула. Сама девушка была не из робкого десятка и никогда не терпела такого отношения к себе, поскольку, как и Ирка, была вспыльчивой особой. Все очарование момента вдруг растаяло, и Настя, чуть приподняв голову, выдавила сквозь зубы:

— Хочешь знать, мой он парень или нет?

Рыжая не отвечала, а лишь молча и угрюмо смотрела в глаза Насте. Внутри девушка просто рвала и метала, и ей стоило огромных усилий сдерживать себя, чтобы не сделать еще хуже. Она с содроганием и некоей боязнью ожидала ответа Насти.

Светловолосая девушка несколько секунд молчала, а затем произнесла:

— А если и так, то что?

Под Иркой словно земля разверзлась. Она готова была сейчас все отдать за то, чтобы оказаться на краю пропасти или лететь вниз прямо в жерло вулкана, чтобы отдать свою душу на растерзание лаве, а самой сгинуть навеки. Потом, переживая события того дня, она поражалась тому, как сильно ее задел ответ Насти. Наверное, в ярко-голубых глазах отразилось что-то странное или страшное, потому что светловолосая девушка, заглянув в них, резко замолчала, а вся ее злость уменьшилась до размера жучка, которого раздавила неизведанная сила.

Отступив на шаг, Настя перевела взгляд в сторону и дотронулась ладонью до лба. Губы девушки были чуть приоткрыты. Весь ее вид словно бы говорил: «Что я только что сказала? Зачем я это сделала?» Покачав головой, Настя что-то произнесла лишь губами — Ирка не слышала, — а затем подняла растерянный взгляд на рыжую. Девушка выглядела так, словно у нее отобрали что-то очень дорогое.

— Ир…

— Я нехорошо себя чувствую.

— Ир, — шепотом повторила Настя, но рыжая будто бы и не слышала.

— Пожалуй, мне стоит вернуться в постель и поспать немного. Если тебе что-то понадобится, разбудишь.

Настя долго ничего не говорила — лишь не отрываясь смотрела в потускневшие голубые глаза Ирки. Затем, решившись, она сказала:

— Пойду я, пожалуй. Закрой за мной дверь, пожалуйста.

Ирка не проронила ни слова. С непроницаемым выражением лица она смотрела за тем, как Настя обувается, как надевает свое зимнее пальто, как ее рука, еще недавно дотрагивавшаяся до волос девушки, а потом и до плеча, тянется за сумкой. В какой-то миг девушке захотелось попросить Настю остаться, но гордость не позволила — даже несмотря на то, что все внутри рвалось прямо к девушке.