i 90c04fe5f626ac82
Шрифт:
– О-о-о, впечатляет. Сделаем так.
Созидающий взмахнул рукой, и на поверхности возникшего, теперь не такой пустой, а, наоборот, живой, движущейся, появилось темное пятно.
– Так будет нескучно.
– Предлагаю сделать зону побольше. А то легко получается...
– Пожалуйста.
Пятно разрослось.
– И что, - Именующий посмотрел на Созидающего, - у вас есть задумки?
– Конечно есть, - улыбнулся собеседник.
– Как раз в одном мире кое-кому сейчас несладко. Присаживайтесь, коллега. Спектакль начинается.
Глава 9. Трэго
Несмотря
А "Трактир" по-прежнему живет. Его не пугает раннее утро, его не страшит поздняя ночь. Это то место, где свет будет гореть всегда - так уж по статусу положено. Улицы тоже пустынны, хотя в такой час вряд ли кого встретишь.
Я медленно отворяю дверь трактира и даже не успеваю поставить ногу за порог - меня оглушает слаженный торжествующий рев. Вверх летят шляпы, шапки, несколько шлемов и чей-то ботинок. Еще я завидел подкову, владельца и создателя которой узнать было нетрудно. Зал набит битком. Он наполнился звуками вылетающих из бутылок пробок, бренькающей посуды и наливаемых напитков.
Через полчаса у меня болели плечи от многочисленных похлопываний и обниманий. Каждый хотел выпить со "спасителем" - это не по моей прихоти подхватилось прозвище, а с легкой руки Фидла. В моем состоянии не стоило сомневаться - усталость наложилась на многочисленные тосты, а их приходилось запивать. Думается мне, что не выпил со мной лично только тот, кто уже спал под столами и скамейками. Много поздравлений сыпалось на мою голову; я чувствовал себя королем, устроившим прием населения. Как бы я ни занижал свои достоинства и значимость, но прорва людей так или иначе заставила почувствовать себя героем. Пили за стражу, за всех мангустов, за бравых деревенских парней, за нашего главного воеводу - Хомта Сорли, за его друга и старосту Пахарей - Фидла Нейксила. Пили за павших - в семь глотков [Традиция пить в семь глотков - вещь глубоко религиозная. Нетрудно догадаться, что число глотков тесно связано с количеством Богов Сиолирия, не считая Тимби. Считается, что при соблюдении этого обычая душам усопших становится легче. В семь глотков не пьют только за грешников и самоубийц.]. Мышцы лица изнывали: столько улыбаться выше человеческих сил.
– Успевай тосты говорить, братец волшебник, а уж пойло-то всегда найдется!
– в разгар гульбища проорал мне на ухо один житель, обдавая облаком кислющего перегара. Он с ожиданием вылупился на меня, поднял кубок, и я заметил, что неимоверно чудесным образом и мой наполнился вином цвета спелой вишни.
Потом выяснилось, что все пьют за то, что череда атак закончилась, и можно отмечать праздники со спокойной душой, ничего не опасаясь. Переиначивая: все пили за то, что отныне можно пить. Но
– Малые пахари! Кому, как не Трэго, следует рассказать об этом? Кто еще сможет вам объяснить, почему же мерги прекратят свои нападения? Слушайте! И запоминайте, ведь именно вы будете рассказывать об этом своим детям и внукам! О том, что был такой маг Трэго, выжегший страшную язву Малых Пахарей. Теперь наша деревня не умрет, как брошенный солдат со смертельной раной!
– Давай, Трэго, залезай на стойку, - шепнул на ухо Бео. Риндриг любезно пододвинул стул так, чтобы мне было удобнее взобраться.
– А вы тихо!
– гаркнул пьяный Хомт.
Я отдал кубок Бео, взобрался на новоиспеченную сцену и обвил рукой колонну. Не то чтобы было мало место, просто алкоголь давал о себе знать. Прокашлявшись, я хотел было начать, но мне подсунули вино.
– Промочи горло, колдун!
Здесь что, все хотят меня споить? Я кивнул и принял кубок. Сделав глоток, я вернул вино обратно и приступил:
– Итак, все довольно просто. Мерги всю свою сознательную, точнее, не совсем сознательную жизнь были под проклятием и ничего не могли с собой поделать. Да, они совершали атаки на вас, но это было не по их воле! Всему виной действие страшнейшего заклинания, так что не стоит корить их и записывать во враги. Тем более не надо мстить.
Какой-то лысый мужик брюзгливо выкрикнул:
– Эй, ты чего, заступаться удумал за них?!
На него тут же зашикали, а я невозмутимо продолжил:
– Мои недолгие наблюдения показали, что драться первыми они не начинали. Не знаю, как было в прошлом, но лично я обратил на это внимание сразу же в первый день, а на следующий лишь укрепился в своем мнении. Заметьте, все начиналось именно тогда, когда вы делали первый шаг и предпринимали попытку атаки на смирных и сосредоточенных болотников. Их целью был торт, торт и ничего больше! Последний компонент для зелья! А вы нападали, бездумно и не разобравшись. Нет-нет, я не в укор!
– поспешил добавить я, чтобы пресечь недоброе рокотание толпы.
– Никто не виноват, что вы выполняли свой долг. Мерги это ясно понимают, я вел с ними беседу.
Одна худющая женщина с несусветно прокуренным голосом пробасила:
– Что еще за зелье такое?
– Зелье, освобождающее их от страшных оков.
– В торте-то, надо считать, обнулин. А ты мне про зелье!
– напирала она.
– Э нет! Не все так просто. Тут нужна штука посильнее. К тому же обнулин лишь предвосхищает, а не противопоставляет... Болотники вылечены, проклятие снято, вы можете с ними беседовать, расспрашивать их и сами узнавать то, что вас интересует. Уверен, вы подружитесь.
Невнимательный Бурей зычно прогремел:
– Это что же, они еще и говорить умеют?
Я улыбнулся:
– Да, они очень даже разговорчивые. Обретя разум, мерги теперь и говорят, и думают, и ведут себя хорошо!
– Ой, да! Прям зайки просто!
– заметила молодая крупноватая девушка. Ее никто не поддержал, все с интересом смотрели на меня.
– А последствия?
– спросила Личия.
– Забудьте. Старое проклятие порушилось, а с ним и его отголоски. Что могу сказать, малые пахари...
– я сделал паузу и громко воскликнул: - Всему этому конец!