i 90c04fe5f626ac82
Шрифт:
Кучка троллей чуть не выронила глаза из орбит. Это надо видеть! Половина из них от испуга, а может, и неожиданности, убежала в самую большую хижину из всех построенных, не произнеся ни единого звука. Не самая лучшая встреча бога. Оставшиеся пали ниц, стучась головой о каменистую землю и что-то лепеча. Их вожак засыпал извинениями. В какой-то момент я перестал понимать что-либо вообще - речь его стала быстрой-быстрой.
Я посмотрел надменно и свысока, благо, их поза позволила мне сделать это:
– Мда, заставь дураков богу молиться, они и лбы расшибут...
– по-хозяйски
– Агха, великий Ростипай, агха! Все верно! Расщипем. С ратостю расщипем!- Дурудой, чей лоб украсила приличных размеров шишка, растерялся. Он старательно разбивал голову о каменистую землю, желая угодить божеству.
– Для нас великая честь видеть одного из Пяти Иродов Начала. Хчшь, ми не только лоб расщибем, но и сломам руку Крыбугу? Щертвопринщенья у нас в пощете!
– А щего это сразу мне?
– возмутился их самый маленький и хлипкий - по меркам троллей конечно же - товарищ.
– Да от тьбя все рвно толку нет!
– веско добавил другой, с более чистым произношением.
– Нет, ничего никому ломать не надо. Я блуждаю по Ферленгу и наблюдаю за кланами. После я выберу лучший из всех и возьму к себе на службу!
– Эй, покати-ка!
– прохрипел пьяный грязный тролль, сперва и незаметный - он валялся под небольшим кустарником.
– А щго это Бог ходит в апличе кво-та жалкий парень?! Я не пойми!
Внутри меня все сжалось. А они не так глупы, как кажется на первый взгляд. Или удалось наткнуться на смекалистую особь. Я и рта не раскрыл, а вождь клана взъярился:
– Ти щто несещь, придурок?
– он встал и грозно замахал лапами на пьяного.
– Раз налакхался, тхак веди себя достойно! Иди протханцуйся! А Ростипая Одногорбого не трогхай! Великхий, - Дурудой повернулся и с преданностью посмотрел на меня, - многхо мы наслищаны о подвигхах твоих, легенд скопилясь щто у меня бородавок на заднице. Но тхак и нет ответа, пчему "Одногорбый"?
– А вот как-то проглотил одного пьяного тролля, который смел усомниться в том, что я настоящий. Подумал, что просто притворяюсь обычным человеком, да места в желудке не хватило!
– устрашающе прошипел я, буравя все еще валявшегося пьяницу.
– Этот горб - тролль, который медленно-медленно переваривается вот уже на протяжении многих веков!
Байка возымела должный эффект. Послышались испуганные восклицания, все с ужасом уставились на меня, потом на пьяного, а тот со страху отполз назад и сел задницей на колючие корни кустарника. Бедняга так боялся издать хоть какой-то звук, что просто стиснул зубы и зажмурился.
Дурудой посмотрел в сторону большой хижины и, стараясь сделать все незаметно, подал кому-то знак. После чего он виновато зароптал:
– Я прощу прощения за этого виродкха! Обещаю, он пнесет накзане! Ми запретим ему тханцвать целый месяц! А покха предлагхаю тебе, Ростипай Одногорбый, испить хонту [Хонта - напиток, изготавливаемый троллями в связи с религиозными особенностями. Готовится из глаз рыжих панцирников и волос старшей женщины клана. По законам серого народа любой клан, вступивший в беседу с богом, обязан сварить напиток и угостить им Ирода Начала,
Старая лысая тролльчиха, выбежавшая из хижины, подоспела как раз к завершению речи вождя. Она передала деревянный кубок Дурудою. Тот опустился на колени и протянул мне посудину с дымящимся напитком темно-коричневого цвета. В жидкости плавают седые волосы и белые хлопья перхоти. Услужливой улыбке вожака позавидовали бы официанты лучших ресторанов Энкс-Немаро. Из хижины осмелились выйти и остальные тролли, до этого опасливо выглядывавшие из двери. Они сгрудились за спиной предводителя, нетерпеливо смотря в мою сторону. Все ждали торжественного отпития. Получается, чтут религию - вон как оперативно сработали, не растерялись.
Но дело запахло жареным! Само собой образно говоря; запашок стоял похлеще, чем во время очистки городской канализации какого-нибудь Промышленного. Мне вспомнились обрывки фраз наставника. Нужные сведения предстали точно и безошибочно, чем явно смогли удивить меня - с моей-то рассеянностью. На этом радость заканчивается и настает черед кое-чего неприятного: бог троллей обязан выпить приподнесенное дурнопахнущее зелье в знак демонстрации статуса. Ни о каком отказе и речи идти не может. И гойлуру понятно ["И гойлуру понятно" - популярная поговорка жителей близ Энкс-Немаро.], что пить неблаговидную дрянь я ни под каким предлогом не стану.
Беглый взгляд на небо. Растеряй я зиалу! Мне следует поторопиться. Времени все меньше.
Понимаю, что не пить зелье глупо. Правда, драться с серым народом еще глупее. Я не хочу ни жертв, ни траты зиалы. Ни собственной смерти...
Тролли увидели мое замешательство, и их почтение начало перерастать в подозрение. Вождь вопросительно посмотрел на меня.
– Щто ще ты, могущсвенный, не щелаещь выпить нащу хонту?
– тон осторожен, а сам глаза прищуривает.
– Ты ще Бог! Нельзя не пить!
– бросил кто-то из-за спины Дурудоя.
– Да! Защем щтешь? Тхы нас не уващаешь чтхо ли?!
Тролли озлобленно загудели.
– Нет, что вы, что вы, у меня просто... Несварение желудка!
– ляпнул я. Надо было выпалить хоть что-нибудь. "Что-нибудь" вышло не совсем удачным.
Толпа начала рокотать, волна возмущения нарастает. Недовольные стали приближаться, тесня меня к двери хижины; во главе идет вождь, протягивая мне кубок. Я отступаю, перехватив посох так, чтобы в любой момент можно было бы беспрепятственно воспользоваться им в целях самообороны.
– Защем обижщашь? Это не по-Бощески! Тхак нельзя со своими поддными!
– гремят они.
Я собрался было прореветь что-нибудь угрожающее, но меня вновь опередили:
– Эй! А мощет тхы и никхакхой не Бог?
– Да! Вдруг тхы обычный пройдокха!
– Ну, щего молчищь?!
Вот это хуже. Главное - протянуть время. Не дать им повода отбросить ненужные разговоры и растерзать меня.
– Пей хонту или мы тебя сожрем! Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, то пей, и мы извинимся! А если нет, то твой желудок разъест.