i abb63ff531b1f023

Неизв.

«Что я делаю?» — мысленно спросила себя Лена и, пытаясь ответить на свой вопрос, все-таки поборола себя и взглянула в грязно-белые глаза Русланы, которые в тот миг выражали одновременно столько чувств и эмоций, что от одних у Лены больно сжималось сердце, а от других — приятно разливалось тепло внутри. Но молчание уж слишком затянулось, поэтому и пришел час ответа:

— Я… — казалось, Лена уже набралась сил, чтобы сказать всю правду, но, как только девушка произнесла всего одно слово, ей будто сразу стало так невыносимо трудно дальше говорить что-то. Прикусив губу, Лена медленно перевела взгляд с Русланы обратно на пуфик и, глубоко вздохнув, просто кивнула, словно это

и был ее ответ на вопрос девушки.

— Замерзла? — Руслана решила хоть как-нибудь повернуть разговор в другое русло, хотя на самом деле в голове хаотично бегали разнообразные вопросы, мысли и слова. О многом хотелось и спросить, и рассказать, но Руслана не могла.

— Уже нет, — с небольшой паузой ответила зеленоглазая, все так же смотря в сторону.

— Раздевайся и проходи на кухню, — кое-как выдавила из себя Руслана и, не дожидаясь ответа, направилась в обитель всея еды.

Лена, дождавшись, пока Руслана выйдет из коридора, наконец-то вздохнула глубоко и, тряхнув головой, осторожно прислонилась к стенке. Положа руку на сердце, будто пытаясь умерить бешеный ритм, Лена тяжело задышала. Неспокойные мысли тут же вихрем взметнулись в голове у девушки, но, стараясь не обращать на них никакого внимания, зеленоглазая быстро разулась — хотя из-за нервов замок от сапог чуть не полетел к чертям собачьим — и разделась, а потом направилась на кухню.

Руслана стояла спиной к Лене и как раз насыпала в две кружки сахар. Но вот чайник уже стал закипать, и из его носика повалил пар, устремившийся ввысь прямой линией. Заварив наконец чай, Руслана повернулась-таки к Лене, которая до сих пор стояла в дверях кухни.

— Заходи, что ты как не родная… — тихо сказала девушка и поставила чашки на стол. — Может, голодная?

«Боже, какой бред я несу! Меня только что поцеловала любимая девушка, а я ее о еде да о чае спрашиваю!» — думала в те мгновения Руслана.

— Да я как-то со своего дня рождения только… там вроде и еда была…

— Ладно, — вздохнула Руслана и, упорно стараясь не смотреть в глаза Лене, присела на ближайший стул.

Девушки молча пили чай. Причем пили так долго, что часы уже показывали без пятнадцати три. И вот чай, в конце концов, закончился, и тянуть время дальше уже не получилось бы.

— Мы… — начала Лена.

— Да?

— Мы можем поговорить? — наконец-то зеленые глаза встретились с грязно-белыми.

— Пойдем в комнату.

***

— Руслана, — Лена воинственно посмотрела на девушку, набираясь сил и решимости.

— Да?..

То, с какой интонацией сказала это «да» Руслана, заставило всю решимость зеленоглазой девушки тут же испариться и улетучиться в неизвестном направлении.

— Э… почему у тебя в комнате не горит свет?

— Так, — медленно начала Руслана. — Начнем сначала, — Лена напряглась, как только Руслана произнесла эту фразу. — У тебя сегодня праздник, а именно твой день рождения. Потом отчего-то — я просто не знаю твоих причин, мотивов и мыслей — ты ни с того ни с сего срываешься со своего торжества и идешь ко мне домой, к девушке, которая ровным счетом вряд ли для тебя что-то значит — ну, подруга… это само собой — ты поняла, о чем я. И скорей всего ты шла пешком. По жуткому холоду. Одна. Ночью. Зимой. И вот ты приходишь ко мне. Не говоря ни слова, просто берешь и… — Руслана набрала в грудь побольше воздуха, силясь произнести это слово, — целуешь. Потом молча пьешь чай минут тридцать с чем-то, а затем, говоря, что тебе надо со мной о чем-то потолковать, заходишь ко мне в комнату и спрашиваешь… почему у меня нет света? Ты издеваешься?

— Ну…

— Я что-то в этой жизни совсем не понимаю.

Опять

повисло томительное молчание. Лена, в голове которой уже давно была рождена речь, приготовленная как раз для этого момента, неожиданно осознала, что не сможет сейчас сказать ни единого слова из всего того, что она хотела. Девушка не могла сказать Руслане, что она любит только Тимура и хочет быть только с ним, она не могла так же сказать и то, что ничего не чувствует к девушке, она не могла сказать много чего… Потому что это все уже перестало быть правдой, как только Лена пришла к Руслане, как Руслана открыла ей дверь, как только Лена поцеловала девушку.

— Ты для меня…

— Не надо, — резко, но в то же время и мягко перебила Лену Руслана.

— Почему ты…

— Пожалуйста…

— Опять перебила, — грустно улыбнулась Лена и присела рядом с Русланой.

—…Зачем?

— Я просто поняла, что так будет…

— Правильно?

— Не знаю… но я почувствовала, что… хотела это и… — Лена незаметно придвинулась чуть ближе. Благо, в темноте не очень хорошо было видно медленное движение, — все еще…

— Что? — Руслана вздохнула, повернула голову в сторону Лены и, не ожидав, что девушка окажется так близко, немного дернулась.

— Хочу…

Конечно, не стоит удивляться тому, что Руслана ничего не успела ответить. Точнее немного не так, девушке словно перекрыли дыхание, причем сильнее, чем это было в коридоре. Может, так действовала ночь и отсутствие света в комнате. Хотя, конечно же, главную роль здесь играло совсем не это.

Руслана была не в силах сдержаться. Сначала очень осторожно и робко девушка провела кончиками пальцев по щеке Лены. Но этого прикосновения было недостаточно для того, чтобы утихомирить разгоравшееся внутри чувство. Девушка неторопливо, словно сдерживая себя — хотя, казалось, куда уж дальше сдерживать, — взяла в ладони лицо зеленоглазой девушки, в то время как та бережно накрыла их своими руками, и, притянув к себе, нежно дотронулась до ее губ своими. Будто бы ток только что пронзил все тело зеленоглазой девушки — так бережен был этот неглубокий поцелуй.

В комнате, в которой не горел свет, все равно можно было заметить, с каким блеском в глазах смотрела на Руслану светловолосая девушка. Ставший темным зеленый цвет сперва загорелся неудержимым и нестерпимым желанием, но затем, после поцелуя, Лена чуть не растаяла от внезапно нахлынувшей нежности.

— У тебя есть последний шанс передумать… — Руслана оторвалась на миг от девушки.

— Если бы я не хотела, я бы не пришла, — лукаво улыбнулась в ответ Лена.

Чуть приподнявшись, девушка притянула к себе Руслану и очень осторожно прикоснулась губами к месту, где пересекались оба шрама Русланы. Две белесые полосы даже в темноте были легко различимы.

Руслане же открылся обширный простор для действий, как только Лена привстала и потянулась к ее лбу, тем самым уже заранее проиграв, ведь соблазнительная шея оказалась так близко. В глазах тут же помутнело, и Руслана, притянув девушку к себе еще ближе, ласково провела кончиком языка по обнаженной шее, оставляя за собой мокрую дорожку осторожных поцелуев.

Видимо, на этом вся осторожность, смущенность и нерешительность закончились. Причем сразу для двух девушек.

Не выдержав сей сладкой пытки, Лена порывисто выдохнула и тут же выгнулась дугой, как только Руслана сначала нежно провела кончиками пальцев по ключицам, а затем вновь припала губами к шее, оставляя после себя ярко-красный след, заставляя последние остатки разума, как и Лениного, так и ее собственного, собирать манатки и валить куда-нибудь далеко подобру-поздорову.