И Ангелы Молчали
Шрифт:
представить, как он улыбается, указывает на Тебя и говорит громко — так что его слова разносятся над всем Иорданом:
«Вот Агнец Божий...»
И как только он это произносит, глаза всех устремляются на Тебя. Молодой, загорелый, крепкий, широкоплечий, сильный...
«Вот Агнец Божий...»
Так тебе нравится этот стих?
Да, Боже! Он один из моих любимых. Как точно он говорит о Тебе!
А как насчет второй части?
Хм-м-м...
Да, правильно. А теперь подумай, для чего пришел Агнец Божий?
«Пришел, чтобы взять на Себя грех мира». Подожди минутку! «Взять на Себя грех мира...» Я никогда прежде не
задумывался о том, что значат эти слова.
Нет, конечно же, я читал их, но никогда не думал о том, что они означают. Я думал что Ты… ну… вроде как прогнал
грех, запретил его... Я думал, что Ты просто встал перед горами наших грехов и велел им уйти — подобно тому, как Ты
изгонял бесов из людей или прогнал лицемеров из храма.
Я думал, Ты просто приказал злу убираться вон. Я не задумывался о том, что Ты буквально взял и вынес его на Себе. До
меня никогда не доходило, что Ты дотрагивался до него, и уж тем более — что оно притрагивалось к Тебе.
Это, наверное, было просто ужасно. Я знаю, каково это — когда грех прикасается к тебе. Я знаю, как он смердит.
Помнишь меня, прежнего? Раньше, не зная Тебя, я барахтался в этих нечистотах. И я не просто прикасался ко греху, я
любил его. Упивался им, танцевал под его музыку. Я просто жил в нем.
Но зачем я Тебе обо всем этом рассказываю? Ты ведь помнишь. Ты увидал меня, Ты отыскал меня. Я был одинок, мне
было страшно. Помнишь? «Почему? Почему я? Почему это произошло именно со мной, почему я так страдаю?»
Знаю, это вряд ли можно было назвать вопросом. Во всяком случае, правильно поставленным вопросом. Но больше я
ни о чем спросить не мог. Видишь ли, Боже, я чувствовал, что совсем запутался, что я — один на всем белом свете. Да, да, грех делает это с человеком: ты начинаешь чувствовать себя сломленным, осиротевшим, безвольно плывущим по течению.
Из-за греха ты оказываешься таким оставлен...
Что же это? Что я только что сказал?
Боже мой, Боже! Неужели это произошло тогда с Тобой? Не хочешь ли Ты сказать, что с Тобой грех сделал то же, что и
со мной?
Прости меня! Прости! Я не знал, не понимал этого. Ты и вправду был одинок там, на кресте, да?
Неужели Ты и вправду задавал этот вопрос, Иисус? Тебе и вправду было страшно. Ты и вправду был одинок. Так же, как и я. Но я-то заслужил это, а Ты — нет.
Прости меня, я говорил о том, чего не понимал.
Глава 26
СКРЫТАЯ ГРОБНИЦА
Иположил его [тело
Мф. 27:60
Дорога на Голгофу была шумной, неровной и опасной. И это при том, что мне не пришлось тащить на своих плечах
крест.
Когда я думал о том, чтобы пройти по следам Христа на Голгофу, я представлял себе, как буду размышлять о
последних часах жизни Иисуса, и представлять приближающиеся к апогею события. Я ошибался.
Прогулка по Виа Долороса — не просто экскурсия по стопам Христа. Это — заплыв против течения, в котором вам
приходится преодолевать напор идущих по своим делам людей, солдат, уличных торговцев и детей.
«Поберегите свои кошельки», — предупредил нас Джо.
«Уже берегу», — подумал я.
Джо Шулам — мессианский еврей из Иерусалима, уважаемый человек не только среди иудеев. Он известен как
ученый, исследователь религиозных традиций иудаизма и археолог. Но многим он дорог благодаря своей любви к Мессии
и погибшему дому Израилеву. Нас вел не экскурсовод, нас сопровождал настоящий зилот.
А когда зилот говорит вам поберечь свои бумажники, вы должны беречь их.
Я не мог и шагу ступить, чтобы кто-нибудь из уличных торговцев не подскочил ко мне, тряся перед моим лицом
серьгами или шарфами. О каких размышлениях можно говорить, когда ты находишься в центре базара?
Виа Долороса и есть базар. Этот участок улицы — настолько узкой, что по нему невозможно идти, так как постоянно
приходится протискиваться между людьми. По сторонам улицы высокие кирпичные стены чередуются с древними
лавочками, в которых продается все: от игрушек и одежды до тюрбанов и компакт-дисков. Один из участков представляет
собой мясной ряд. Меня начало мутить от стоящего над улицей запаха и вида овечьих внутренностей. Протолкнувшись к
Джо, я спросил:
— Здесь и во времена Христа были мясные ряды?
— Да, — ответил он, — чтобы добраться до места Своего распятия, Ему пришлось пройти через скотобойню.
Лишь несколько минут спустя смысл сказанного начал доходить до меня.
— Не отставай, — крикнул он, пытаясь перекричать гомон толпы, — здесь за утлом — церковь.
«В церкви будет поспокойнее», — подумал я. И вновь ошибся.
Храм Гроба Господня — это скала, окутанная семнадцатью столетиями религии. В 326 году от Р. X. императрица
Елена, мать Константина Великого, отправилась в Иерусалим на поиски холма, на котором был распят Христос. Епископ