И аз создам!
Шрифт:
Посмеялись от всё души, затем Ипатьев после некоторого раздумья предложил:
– Разве что бывший полковник Александр Евгеньевич Драшусов - работавший сперва в Артиллерийском комитете, а летом 1915-го года перешедший к нам в Химический. Он хорошо разбирается в химии и лучшего помощника решить «проблему связанного азота», Вам не найти.
Ну, что ж… На безрыбье, как говорится и, сам на горе раком встанешь!
– Как найти этого вашего бывшего полковника?
***
После того, как я записал примерные координаты, Ипатьев
– Насколько я Вас понял, Серафим Фёдорович, связанный азот – лишь из пунктов деятельности вашей будущей корпорации?
– Конечно! На втором месте, Владимир Николаевич, у меня стоит бензольная промышленность.
Это очень важно!
Кроме того как в качестве растворителя, бензол используется как исходное сырьё для синтеза других соединений – от косметики до мощных взрывчатых веществ, список которых был бы слишком длинен для сего краткого повествования. В своей «промышленной империи» мы уже добываем немного этого вещества при пиролизе дерева и нефтяных остатков, но используем его главным образом для поднятия октанового числа прямогонного бензина.
– И по какому же способу Вы намерены фабриковать бензол? Выделением из попутного газа получающегося при коксовании каменного угля?
Отрицающе верчу головой:
– Никоим образом! В Поволжье отсутствуют месторождения этого природного ископаемого. А с донецкими договариваться – это надо сперва хорошего психиатра найти… Кроме того в бензоле полученном из каменноугольной смолы – много тиофера, вредящего технологическому процессу и удорожающего конечный продукт. Согласен: в то время другого выхода не было – Бог войны цену не спрашивает, а ныне он имеется.
– Это какой же? Каталитический риформинг бензиновых фракций или пиролиз тяжёлых фракций нефти?
Настал и мой черёд удивляться:
– Разве такое уже известно?
В ответ, профессор разразился целой историко-технологической тирадой:
– Во время войны мы решили развить производство бензола и толуола из нефти, подвергая последнюю пирогенетическому разложению. Уже с начала 1915 года в различных лабораториях возглавляемого мною «Химического комитета» велись опыты над разложением нефти при высокой температуре по методу, предложенному впервые Никифоровым и осуществленному в заводском масштабе в Кинешме. Профессора Тихвинский, Зелинский и Лебедев к началу осени того же года имели много лабораторных данных, позволивших приступить к заводскому производству нефтяного бензола и толуола - которые по своим качествам, были вполне пригодны для изготовления взрывчатых веществ.
– Профессорами Парай-Кошицем и Смоленским был составлен предварительный проект постройки такого бензолово-толуолового завода, и была составлена приблизительная смета на устройство завода и по эксплуатации с добычей до 4.000 пудов бензола.
Очень внимательно выслушав, я:
– Всё это очень интересно с исторической точки зрения, конечно и, возможно заинтересует сидящих на нефти товарищей Кирова и Сталина…
Достаю из портфеля соответствующий документ:
– …Но как говорил Вождь мирового пролетариата: «Мы пойдём другим путём!».
– Что это?
– Патент на тримеризацию ацетилена.
С оттенком возмущения:
– «Патент»?! Этот
Согласно кивнув:
– Это всё так, если не знаешь про подходящий катализатор, условия и оптимальную температуру процесса…
«Катализатор» – обыкновенный никель, открыли лишь в 1948-м году. «Условия и оптимальную температуру процесса» - пропускание ацетилена при 400 °C над активированным углем, нашли лишь в 2020-м. И из современных мне, этот метод считается самым перспективным.
Конечно, всё довольно обще - даже по части теории, а практически - ещё пахать и пахать!
– …А если всё это знаешь, то бензол получается с очень хорошим выходом и качеством.
Ипатьев горячечно:
– Пусть даже это и так! Но чтобы получить ацетилен, нужен каменный уголь!
Совершенно спокойно:
– Я знаю…
Ацетилен, большинству моих современником известный как компонент нужный для газовый резки и сварки (и это хорошо ещё!), получаемый методом взаимодействия карбида кальция с водой - используется ещё и как сырьё для изготовления куевой хучи очень нужных материалов: пластмассы, лекарства и те же взрывчатые вещества.
Ныне же, другого способа как «карбидного» - практически не знали. Карбид кальция же, получали спеканием в электропечах каменноугольного кокса и негашеной извести.
Достаю из портфеля ещё одну папочку:
– Но не так давно был открыт и запатентован способ получения ацетилена окислительным пиролизом смеси природного газа и кислорода при температуре 1600 градусов. Процесс непрерывный, с выходом готового продукта около тридцати процентов, а если использовать кислород - остающийся после разделения воздуха для добычи азота (в свою очередь идущего на изготовления аммиака), то получится весьма высокодоходно…
К началу 21-го века, этот процесс (Заксе-процесс или BASF-процесс) получил наиболее широкое распространение в химической промышленности, хотя в ходу ещё и старый – карбидный.
– …Кроме того, с ацетиленом образуется ещё и синтез-газ годный для производства аммиака.
Подозрительно на меня глядя, Ипатьев задал ожидаемый мной вопрос… Даже, два:
– «Не так давно», говорите? Кем и в какой лаборатории проводились такие опыты: Я могу взглянуть на лабораторные записи?
К таким вопросам я оказался готов, ибо их ожидал:
– Увы, но информация строго кондифициальна и огласке не подлежит. Но с нею будет ознакомлен человек, которого Вы порекомендуете… При его согласии стать главой «Россхимпрома», конечно.
– В любом случае не обольщайтесь, Серафим Фёдорович: это было только начало. Лабораторные методы часто оказываются неприемлемы в заводских условиях.
С прищуром на него глядя:
– Я это знаю, поэтому то и ищу опытного химика-производственника, а не просто лаборанта-теоретика. Так кого-нибудь порекомендуете на должность главы корпорации «Россхимпром» или мне объявления в газеты дать?