И аз воздам
Шрифт:
— Преданность? — поднял бровь Ульмер. — Учитель? Да ладно. Мельхиор уникальный человек, это верно. Часто ошибается, но nunquam errat, qui nihil agit [106] . И когда-то он раскрыл мне глаза на самого себя, это тоже отрицать не стану.
— И обучил? Я, конечно, не книжный червь, но кое-что знаю и кое-что выучил, уж по крайней мере — то, что касается твоих собратьев-малефиков. Будь твои кости хоть выточенными из рога самого дьявола, нельзя так просто парой бросков свести вместе «теоретическую вероятность того, что молния ударит в дерево» и того, что мимо пройдет определенный
106
Никогда не ошибается тот, кто ничего не делает (лат.).
— Иногда все-таки и Молот Ведьм высказывает умные мысли, — хмыкнул Ульмер так довольно, будто Курт был его учеником, ответившим, наконец, на сложную задачу. — Да, он познакомил меня с чародеем-«погодником». Так они себя называют. Молнии, упавшие в бурю деревья, нужной силы град — идеальные условия для ухода из жизни ненужных людей; управлять этим я не смогу научиться, как они, но некоторые основы постиг… Я уже вижу знакомый блеск в глазах; расслабься, Гессе: как его зовут — я не знаю, где его найти — я не знаю, я не видел его несколько лет и не смогу сдать тебе шайку мажков, управляющих природой. Впрочем, можете попытаться отыскать его по приметам, ну как повезет. Тебе, как я уже сказал, и впрямь везет безмерно.
— Итак, столь теплое отношение к себе Мельхиор заслужил именно поэтому? Потому что дал тебе знания и возможность управлять судьбами?
— Он мной не распоряжается, Гессе. Мной никто не распоряжается: моими услугами пользуются; например, такие люди, как он.
— Или Каспар, — договорил Курт, и бывший сослуживец спокойно кивнул:
— Или Каспар. Я, можно сказать, связующая нить между этими двумя. Каспар слишком зациклен на своих божках и слишком амбициозен, Мельхиор слишком… хаотичен, и чтобы эти двое смогли работать друг с другом, им требуется посредник, взявший от обоих понемногу… Такой, как я.
— К происходящему в Бамберге Каспар имеет отношение, или его интерес ограничивался Адельхайдой?
— А-а, — протянул Ульмер, откинувшись к стене и одарив допросчика самодовольной улыбкой, — вот мы и подошли к самому интересному, да?.. Он думает, что имеет. Ты же знаешь его, Гессе: в нем самоуверенности хоть отбавляй.
— Языческий бог, — уверенно произнес он. — Так? Сущность, которую ты пытаешься пробудить в этом городе — это какой-то из языческих божков Каспара?.. Точнее, — сам себя оборвал Курт, следя за лицом бывшего сослуживца, — это Каспар так думает. Если на горизонте появился Мельхиор, стало быть, не обошлось без иных сил, перед которыми и языческие боги, и бесы — лишь шкодливые дети… Кто это? Что за тварь вы хотите протащить в этот мир?
— Ты почти догадался, — удовлетворенно кивнул Ульмер. — Почти правильно свел все линии; еще чуть-чуть — и ты поймешь, что к чему, тебе нужно только еще немного времени… Вот только его-то у тебя и нет.
Ни задать следующий вопрос, ни даже обдумать его Курт не успел — Нессель вдруг болезненно вскрикнула, зажмурившись и закрыв уши ладонями, колени ее подогнулись, и ведьма съёжилась на корточках в комок, тихо постанывая и, кажется, готовая вот-вот упасть. Ван Ален бросился к ней и тут же остановился, не зная, что предпринять,
— Что ты сделал, ублюдок?!
— Это не я, — пожал плечами Ульмер и, перехватив взгляд Курта, размеренно и торжественно прокомментировал: — И вот тут до прославленного Молота Ведьм начало доходить. Множество разобщенных мыслей в его голове постепенно стали складываться, и он почти уже понял, что происходит. Он вдруг задумался над тем, что арестованный уж больно многословен и откровенен — даже для человека, который знает, что попался, и знает, кому попался… Боже, Боже, думает сейчас Молот Ведьм, неужели этот щенок вовсе не сумасшедший, нашедший повод поделиться своими бредовыми идеями, а просто тянет время?..
— Где епископ? — напряженно спросил Курт, и кто-то из кураторов тихо отозвался:
— В соборе, я думаю. Если он собирался служить молебен, когда рат будет казнить приговоренных…
— И туда должны собраться все горожане?
— Все не соберутся, но…
— Казнить приговоренных… — повторил Ван Ален тоскливо. — Мы опоздали. Ваш человек не успел остановить их и…
Он запнулся, глядя на скорчившуюся на полу ведьму, и Курт раздраженно поджал губы, преодолевая желание придушить на месте и Ульмера, и себя самого заодно.
— Густав, прикажи держать двери Официума запертыми, — приказал он, молясь о том, чтобы бывшему напарнику и теперешнему начальнику не вздумалось встать в позу. — Но пусть следят за подступами: вскоре сюда могут ломануться горожане, ища защиты за каменными стенами. Не пойдут на приступ, понял? Они будут искать, где спрятаться, если сумеют добраться сюда живыми. Вы двое: следите за арестованным. Не давайте сосредоточиться, отвлекайте вопросами, тычками, пощечинами, иглами в задницу — чем угодно, только не позволяйте ему уйти в себя. Если сочтете нужным — убейте. Густав, пригони им на помощь своего expertus’а; понятия не имею, что он может, но это лучше, чем ничего. И на всякий случай пришли солдат к собору. Ян? Охраняй Готтер.
— Я не останусь здесь! — выкрикнула Нессель, рывком распрямившись, и охотник растерянно замер, не зная, как быть. — Я с тобой.
— Куда — со мной? — хмуро уточнил Курт, отступая к двери. — Ты на ногах не стоишь.
— К собору, — уверенно отозвалась ведьма, с усилием вернув голосу твердость. — Ты ведь туда идешь.
— Я туда бегу, — возразил он, отвернувшись, и пошатнулся, когда Нессель первой бросилась к двери, оттолкнув его с дороги и походя бросив:
— Я тоже.
— Что будешь делать? — крикнул Райзе им вслед, и Курт, не оборачиваясь, отозвался:
— Решу на месте!
— Отличный план, — одобрил Ван Ален, настигнув их уже в коридоре, и он лишь молча прибавил шагу, ухватив за руку бледную, точно привидение, Нессель.
Глава 29
Что он ожидал увидеть за стенами Официума, Курт не знал сам; быть может, содрогающуюся землю и осевшие стены домов, помрачневшие небеса и тучи, скрученные темным густым вихрем над городом… От того, что улицы были по-прежнему озарены восходящим солнцем и овеяны утренней тихой прохладой, даже на миг возникла мысль, а не солгал ли Ульмер, а не был ли этот внезапный stupor Нессель всего лишь уловкой, не сумел ли бывший сослуживец каким-то невероятным мгновенным сосредоточением нанести удар по ее и без того потрепанным нервам.