И балом правил сатана
Шрифт:
– Убийство бизнесмена, жители города уже назвали приветом из девяностых. Крупного предпринимателя сегодня застрелили на пороге его дома. В двенадцать дня бизнесмен выходил из подъезда дома, в котором проживал, когда в его голову был произведен одиночный выстрел. Мужчина, не приходя в сознание, скончался в машине скорой помощи, вызванной очевидцами. Следователи и криминалисты прибыли на место преступления чтобы выяснить, из какого оружия и расстояния стреляли нападавшие. Следствие должно подтвердить или опровергнуть показания главного свидетеля, консьержа дома, в котором проживал убитый. Жители города уверены, что убийство заказное. Следственный
Стакан выпал из моих обмякших пальцев, я застыла, не веря своим ушам. Не веря людям, которые рассказывали, как услышали хлопок. А потом увидели лежащего на крыльце Лешку. Который умер в карете скорой помощи, не доехав до больницы. Не веря следам крови на мраморе пола и входной двери в подъезд.
Я кинулась к телефону, который так и не включила , поставив на зарядку. Тридцать пропущенных. Я беспомощно заскулила потому что онемевшие от ужаса пальцы никак не могли открыть историю вызовов.
Тут на экране высветилось оповещение, что мне звонит Антон.
– Антон!.. – выкрикнула я, и только тут заревела.
Потому что поверила. Поверила хриплому судорожному выдоху и неловкому молчанию на том конце провода.
– Насть…
– Нет… - ноги подкосились и я издав стон раненного животного рухнула на пол. – Нет… Нет! Антошенька, пожалуйста!.. Антоша… Ну пожалуйста, не надо!
– Насть, я… – его голос дрогнул и сорвался.
Он говорил что-то еще, но я за своим звериным воем ничего не могла различить.
Пришла в себя не сразу. Да и не пришла вообще, если уж откровенно. Снова подняла телефон. Антон звонил еще пару раз. Потом семь раз Зимин, три раза Сашка.
Я дрожащим пальцем послала вызов Зимину.
– Да. – Голос его был глух и неэмоционален.
– Слав… - я справилась с подступившей к горлу истерикой. – Это…
– Да.
Закрыла глаза, подавляя вопль ужас, отчаяния, неверия.
– Я приеду… - мой голос оборвался.
– Нет. – Твердо произнес Зимин
– Что?
– Сиди там, где сейчас находишься. И выкини телефон. Насть. Все очень серьезно. Никому не говори где ты, поняла меня?
– Я…
– Ты меня поняла?
– Да.
– Все. Я заберу тебя. Избавься от телефона.
Глава 11.
Глава
В морге было холодно. И тихо. Воняло какой-то химией. Мои шаги гулко отдавались по коридору. Сашка выглянула из дверного проема в самом конце. Измученно кивнула мне.
Славка предупреждал, что лицо не покажут. Нечего показывать. Стреляли бронебойной пулей в затылок. Выходное отверстие снесло все лицо. Но я надеялась. Я очень сильно надеялась, что это не он. Пусть одежда его и документы тоже, но... Мои надежда сдохла.
Ибо родинки были. Одна на пояснице другая на внутренний стороне бедра. Был даже уродский шрам на плече. Я сдерживала рвотный позыв, смотря на жуткие разрезы на его груди. Хотя Вика, которую откачивали сейчас нашатырем на стуле, пыталась запретить патологоанатому его вскрывать. Зачем, ведь все и так очевидно? Но хмурый дед в белом халате, ответил одним словом: «регламент». Я начала истерически смеяться тогда. Однако, сотрудники давно привыкли к разнообразию человеческих эмоций и никак не отреагировали на это. Потом Сашка, плюнув на все и всех, с силой впихнула в меня свои таблетки. Во мне с того момента воцарилась апатия, и я ее постоянно подкрепляла, выданными хмурой Сашкой капсулами.
Но сейчас, глядя на его тело, такое знакомое для моих пальцев и взгляда, почувствовала, как мир внутри задрожал. Под неодобрительным взглядом Зиминых вкинула еще капсулу. Медленно подняла взгляд.
Его тело. Белое, неподвижное. Лицо прикрыто простыней. Но отчетливо заметно то, что с головой не все правильно. Будто вдоль половину срезали. Я была не в силах отвести взгляда от тряпки, покрывающей голову…
Зимин унес на руках Вику из морга, потому что сама она идти не могла. Сашка, много чего повидавшая за свою практику, трясущимися пальцами потянула меня к выходу. Ее таблетки действовали безотказно, кроме опустошенности и желания спать, чувств не было совсем, и я просто тупо переставляла ноги, как сомнамбула, вслед за ней.
Я уже не знала, для чего пришла на опознание. Зачем?... Ведь так хоть какая-то надежда была, что это ошибка. А сейчас… мир снова пошатнулся, пытаясь рухнуть и свести меня с ума. Я нервно дернула рукой к карману куртки, но Сашка отобрала у меня блистер. Начала что-то негромко выговаривать, я равнодушно пялилась в пол идя ряжом с ней.
Предстоял разговор с заведующим. На Вику надежд не было. Только на меня. Сашка стояла за моим плечом в небольшом кабинете заведующего и в нужные моменты переводила слова врача с медицинского на нормальный. Реконструкцию лица сделать было невозможно. Совсем. Слишком много поврежденных, читай отсутствующих, тканей. Не на что даже остов положить. Они предложили маску. Я дала согласие. Раза с третьего, когда до меня дошло.
Мы с Сашкой молча курили на скамейке у морга, в ожидании пока за Викой, беззвучно рыдающей в машине Зимина, приедет с работы Илья. Он приехал, в морг заходить не стал, просто без слов забрал жену.
Зимины увезли меня к себе. Славка не разрешал мне выходить из дома без него. Почему, не говорил. Да мне в принципе неинтересно было. Идти мне и так никуда не хотелось, и все что я делала у них в квартире это лежала на диване в зале, в который они меня поселили и бездумно пялилась в потолок. Похороны организовывали Зимины, Антон и Илья. Вику госпитализировали с нервным срывом.