И Будда – не беда!
Шрифт:
– И чего вы тут нашли смешного? – грозно поинтересовалась она. Сеня понял, что с шутками пора завязывать.
– Ой, да ничего личного, – проговорил он, силясь сдержать смех. – Просто наш Андрюша еще нецелованный девственник, и он просто не знает, как это делается. Вы его перепугали своим предложением.
Это была почти правда. По крайней мере, в завершающей части фразы. Но Попов все равно показал кинологу кулак из-за спины Кали. Хорошо, что успел вовремя спрятать!
– Это правда? – резко повернулась богиня к криминалисту.
– Ну… Э-э… В общем… – промямлил Андрей.
– Что у вас за мир такой, если ни одна женщина не подарила
– Он уже познал, – буркнул Рабинович. Кали вновь резко повернулась. – Я говорю, может быть, прежде чем приступать к плотским утехам, следует наказать того, кто тебя усыпил и похитил?
– Хм, верно, – нахмурилась богиня. – Я этому дяде с большими ушами… В смысле, радже Маричи устрою райскую жизнь. Я ему такое покажу…
– Минуточку, – Сеня поднял руку, и Кали удивленно замолчала. – Маричи мы уже наказали. Только он всего лишь исполнитель. Неужели ты не знаешь, кто в самом деле тебя похитил?
– Подождите, – задумалась богиня. – Брахма сказал, что на один из миров напали демоны. Я примчалась туда, разогнала одну шайку и направилась во дворец раджи, чтобы узнать, что вокруг происходит, и обнадежить людей скорой помощью. Он, как водится, преподнес мне жертвенное вино, а потом… А потом ничего. Не помню ничего!
Пришлось Рабиновичу поведать Кали то, что им самим удалось узнать. И о странном боге, скрытом дымкой тумана, и о предательстве подкупленного раджи, и о поисках пропавшей богини, устроенных российскими служителями правопорядка с помощью эльфа и Горыныча, было сказано достаточно много и красочно. А когда Рабинович замолчал, Кали хмыкнула.
– Да-а, – задумчиво протянула она. – Не думала, что вы рискнете пожертвовать собой ради моего спасения! Что же, будем считать вашу вину искупленной. Мое наказание с вас снимается, и вы можете отправляться домой. С этим ублюдком туманным я сама разберусь. Теперь он меня на мякине не проведет! – Менты завопили «ура», как не кричали и на параде. Кали подняла руку. – Кстати, где Лориэль? Я бы хотела лично поблагодарить его за помощь.
– Не знаем. Он пропал, когда мы пробрались в этот мир, – спокойно пожал плечами Сеня. – Наверное, смылся куда-нибудь, как это с ним часто случается.
– Ну, это не беда, – снисходительно улыбнулась Кали. – Если точно знаешь, кого ищешь, найти его нетрудно.
Четырехрукая богиня застыла на месте. Несколько секунд она напоминала эбеновую статую, а затем встрепенулась, что-то невнятно пробормотала под нос явно растерянно и, опустившись на пол, приняла позу лотоса. Менты удивленно смотрели на нее, и даже Дакша просунул голову в пролом, чтобы лучше видеть происходящее. Несколько минут Кали сидела неподвижно, а затем, вдруг вскочив, принялась метаться по храму, колотя себя всеми четырьмя руками по лицу.
– Не вижу! Ничего не вижу! Ганеша меня побери! – вопила она. И вдруг Попов совершил мужественный поступок. Подскочив к Кали, он схватил ее за плечи, сильно потряс, а когда и это не помогло, влепил оплеуху.
– Милый, ты ударил меня? – вытаращилась на него богиня, и криминалист стушевался.
– Я это… Ну-у… Так сказать… – промямлил он.
– Андрей хочет сказать, что у тебя была истерика и он был вынужден тебя ударить, – сухо прокомментировал Рабинович. – И не нужно стрелять по мне зенками. И не такие глазки видел. Пуганый уже. Лучше объясни,
– Спасибо, красавчик. Извини, если напугала тебя, – проговорила Кали, обращаясь к Попову, и поцеловала его в щеку. Андрей зарделся, а богиня обернулась к кинологу. – Этот негодяй, туманный бог, о котором вы говорите, забрал мои силы, пока я спала. Теперь нужно найти его. И пока этого не случится, я буду беспомощней, чем простая смертная.
– А что, разве амулет помочь не может? – удивленно спросил Рабинович, указывая рукой на грудь Кали. – Ты же вроде бы сама его делала.
– Ах вот, значит, чем вы меня разбудили! – улыбнулась та, скосив глаза на украшение. – Да, я его сама сделала, но он не всесилен. Кроме того, основное предназначение этого амулета – защищать людей. Для богов он почти бесполезен. Из состояния сна вы меня смогли при помощи его вывести, и то только потому, что очень этого хотели. Большего для меня амулет не сделает, а вот вам еще может пригодиться. – Кали сняла украшение с себя и повесила его на шею Попова. – Кстати, как вы в этот мир попали? Давайте выбираться назад, а то сюда могут нагрянуть враги в самый неподходящий момент.
– Ну, чтобы отсюда выбраться, нам нужен этот придурок Лориэль, – хмыкнул Рабинович. – Без него мы скакать по мирам не можем.
ДЗИ-ИНЬ!!!!
– Кого ты придурком назвал, козлина длинноклювый?! – раздался истошный писк. Менты обернулись на голос и увидели Лориэля в обществе Вирупакши.
– О дураке речь, и он навстречь! – фыркнул кинолог. – Где шатался, дезертир крылатый?
– Это я – дезертир?! – возмутился эльф, тыча в сторону Попова пальчиком. – Это вот этот кабан горластый меня чуть не убил своими воплями. Хорошо, что у меня рефлексы сработали, и, прежде чем потерять сознание от хрюканья этого борова кастрированного, я успел перенестись туда, где безопасно.
– Лориэль, я хоть и изменила свое мнение о тебе в лучшую сторону, но могу и передумать, – грозно проговорила Кали и заорала: – Не смей, чмо, обзывать моего мачо! Никогда!
– Не ори на меня, дура! – заверещал эльф в ответ. И еще большой вопрос, кто бы пострадал больше всех, если бы не вмешался Вирупакша.
– Мальчики, девочки, не ссорьтесь! – проговорил он. – Семейные разборки устроите в более безопасном месте. А сейчас давайте побыстрее смоемся отсюда.
Кали и Лориэль обменялись испепеляющими взглядами, но спорить с членом клана Чатурмахараджи не стали. Все дружно выбрались на волю через пролом в стене и забрались на Дакшу. Теснота, несмотря на всю длину и ширину слоновьей спины, получилась страшная, и эльф с Кали снова едва не разругались. К счастью, не успели. Вирупакша взмахнул рукой, что-то сказал, и всех закрутило в ослепительно радужном водовороте.
Часть III
Прислали мента – отворяй ворота!
Глава 1
Общее собрание прошу считать открытым!
Не нравится мне Вирупакша, хоть хвост купируйте! Чует мое породистое сердце, что с этим богом дело нечисто. Кошачье даже, можно сказать! Взгляд у него все время бегающий, с морды подобострастная улыбка не сходит и руками постоянно края своих длинных одежд теребит, словно спрятал под рубахой ворованную с кухни мозговую кость и только ждет момента, когда все отвернутся, а он ее втихомолку сожрет. Да еще и хитростью от него пахнет за версту.