И был вечер
Шрифт:
Ладно… Поживем — увидим, для начала надо найти долбанную миску и узнать что она из себя представляет. Придется снова приставать к эльфам, на этот раз с вопросами на тему «кто такой Михаил». Про чашу пока лучше не спрашивать, или так вопрос закрутить, чтобы ушастые сами про нее рассказали. Жалко к мастерам по выдумыванию таких каверзных вопросов не отношусь, мне ближе стиль «брякнуть не подумавши».
Я села в кровати и хмуро посмотрела за окно. Судя по освещению, солнышко подбиралось к зениту.
Здорова же ты девушка спать…. И этот
Итивель обнаружился в кресле, застывшим, подобно статуе. Его голова была повернута в мою сторону, но глаза смотрели мимо. Точнее они словно совсем не видели, что происходит в этом мире.
Чего это он? Медитацией занимается? Или курнул чего? Так вроде здесь наркотиками не балуются.
Я осторожно встала и на цыпочках прокралась в ванную, стараясь не шуметь, а то, не дай бог, придет в себя, начнет расспрашивать. Да и хотелось в порядок себя привести.
Нет, ну до чего же неудобно одно помещение с мужчиной делить! Никакой интимности.
Зубы эльфы чистили с помощью душистых пастилок, щедрой горстью насыпанных аккуратными кубиками в тонкую стеклянную вазочку. Я автоматически сунула одну из них в рот и уперлась взглядом в зеркало.
Да-а…. Слинял мой загар. Немочь бледная.
Потом оттянула нижнее веко, полюбовалась на красный со сна белок, повращала глазными яблоками, вместо гимнастики, и вздохнула.
Не понравилась мне девица в зеркале. Вялая она, какая то, угрюмая, бледная и вдобавок, кажется, еще и щеки покруглели! И почему именно они при первой же возможности норовят все жировые излишки собрать?!
Я заметила тонкую серебряную цепочку на шее и прозрачную голубую каплю кулона.
Вот оно, око врага! Интересно, если я могу видеть его глазами, не обладает ли Михаил такой же способностью? С него станет… Скользкий тип. Вчера так самозабвенно ездил по ушам, что я чуть не поверила в то, что он действительно выходит на поверхность.
Ага, как же…. Да будь у него доступ наверх, вряд ли демоны до сих пор томились бы под землей. И на что, спрашивается, рассчитывал, когда врал? Травку подсунул. Цветовод любитель, блин.
Я присела на краешек ванной, точнее круглой медной тары с растительным орнаментом из водного биоценоза. Неплохо обстояли у местного населения дела с удобствами. Водопровод и канализация в наличие, даже холодная и горячая вода имеются. Притом горячая — с легким сероводородным запахом, который эльфы заглушали травяными настоями. Без этих добавок под землей не обойтись, они и «духовитость» убирают, и воду смягчают, в здешних источниках явный переизбыток кальция.
Я на днях в местной «вечной» луже недалеко от ручья такие кристаллические звездочки насобирала, залюбуешься! Аккуратненькие, игольчатые, ровного медового цвета — просто загляденье. Будет что на память оставить, если, конечно, она, эта память, выживет.
Эх, музыку бы послушать какую, депрессивную, или такую… ну такую Рамштайн, например. А то так
Подавив очередной вздох, я полезла по баночкам с настойками, выбрав с мятным запахом, он, говорят, нервы успокаивает, как раз то, что надо.
Легкая зеленая пена, теплая вода сотворили чудо, вернув хорошее настроение, поэтому дверь из ванны я раскрыла энергично, не рассчитав сил, она эффектно шарахнула по стене. Раздался сильный звон.
Блин… Я же туда сама вчера вазу с полки переставила! Ее любопытный хорек дважды на пол ронял. Хорошо, что железная. Видимых повреждений вроде бы нет, если не считать вмятины и отвалившейся загогулины из яшмы. Да ладно, если поврежденным боком к стене повернуть, никто и не заметит.
Лишняя «запчасть», мелодично вякнув, упала на дно вазы, вернувшейся на законное место.
— Доброе утро. Точнее, добрый день.
Жизнерадостный голос, раздавшийся над самым моим ухом, заставил подпрыгнуть на месте.
Чертовы эльфы, с их привычкой подкрадываться!
— Настя, ты что?
Ага, а теперь невинное удивление на лице. А то я не вижу, как глазки блестят от удовольствия. Как же, удалось напугать, будто без тебя, ушастого, не кому!
— Ну тебя. Что заняться больше нечем, как нежную девичью психику травмировать? — огрызнулась я.
Благотворное влияние водных процедур как рукой сняло.
Итивель растерянно моргнул, — Настя, мы по-другому ходить не умеем, не злись.
— Еще раз так испугаешь, закажу Валадру колокольчик, и тебе на шею повешу! — проворчала я, потом представила эльфа с этим украшением и усмехнулась. Услужливая память выдала огромный почти круглый колокол, которые вешают на коров то ли голландцы, то ли литовцы. Массивный, весом в килограмм, никак не меньше.
— Ты что? — подозрительно прищурился ушастик, второй раз, за утро, задав один и тот же вопрос.
— Да так…. Вспомнилось, — вильнула я в сторону от ответа и перевела стрелку, — Случайно завтрак не готовил?
Пережевывая теплую булочку с сыром, целиком погруженная в раздумья, я почти не чувствовала ее вкуса, и вообще не замечала, что делаю, пока эльф не перехватил мою руку у изрядно опустевшей тарелки, — Настя, а тебе плохо не будет?
— Мне уже плохо, — призналась я, с изумлением пытаясь подсчитать, сколько плюшек успела слопать.
Итивель сидел напротив, сверля меня внимательным взглядом.
— С тобой что-то случилось? — не выдержал он затянувшегося молчания.
— Нет, — соврала я и хотела развить эту тему, но язык проявил самостоятельность и выдал неожиданный вопрос, — А кто такой Михаил?
Трындец… Сохранила тайну, называется!
Эльф напрягся и посуровел лицом, на скулах выступили белые пятна, а кисти рук сжались в кулаки.
— Настя, ты с ним знакома?
Голос моего друга обесцветился, его словно покинули все эмоции.
Господи, и в кого я такая дура болтливая уродилась?!