И была любовь в гетто

Эдельман Марек

Хайка Халина Белхатовская (1919–2002), член Бунда, распространительница подпольной прессы, боец ЖОБа, во время восстания в гетто сражалась на территории фабрик Тёббенса и Шульца, жена Бронека Шпигеля.

Влодек Йосл Бергнер (р. 1920), ученик школы ЦИШО; я его помню в основном по лагерям «Скифа». Перед войной, кажется, в 1936 г., отец увез его в Австралию. Сейчас он популярный художник, живописец, живет с женой-австралийкой в Израиле.

Леон Беренсон (1882–1942) — выдающийся адвокат, защитник в политических процессах Польской социалистической партии с царских времен вплоть до брестского процесса. В Центролеве [72] был депозитарием договора между коммунистами и остальными партиями. Нравственный авторитет. Считал, что в еврейской полиции в гетто должны служить люди, пользующиеся доверием общества, образованные, честные, неподкупные, способные своим поведением служить примером для других. Неслучайно в полиции было много членов ППС, польских социалистов и людей, симпатизирующих партии «Стронництво

демократычне», много адвокатов, деятелей культуры, музыкантов. Я знаю, что Беренсон писал своему стажеру, сидевшему в офицерском лагере, что разочарован поведением еврейских полицейских в гетто. Письма эти долгое время хранила Анеля Стейнсбергова, но когда у нее стали устраивать обыски, отдала их адресату, адвокату Мечиславу Домбу. Беренсон перед тем, как переселиться в гетто, зарыл свой богатый архив в подвале дома на улице Нарбута, где помещалась его канцелярия. После войны в этом здании расположился НКВД. Домб считал, что сумеет заполучить архив с помощью Ружанского [73] . Но когда пришел в назначенный час, подвал был уже раскопан, а архив исчез — вероятно, НКВД перевез его в Москву. Вместе с архивом адвоката Беренсона погиб большой пласт политической истории Польши. Это огромная потеря. Непосредственную ответственность за это несут Домб и Ружанский. Беренсон умер в гетто весной 1942 г. во время послеобеденного сна, был похоронен на еврейском кладбище. Его смерть стала большим ударом для тех еврейских полицейских, кто старался сохранять верность его принципам. Когда его не стало, они лишились поддержки. Некоторые ушли из полиции, а некоторые превратились в негодяев.

72

Блок представителей шести оппозиционных санационному режиму Ю. Пилсудского левых и центристских партий (1929–1930).

73

Юзеф Ружанский (1907–1981) — юрист, служил в НКВД, после войны в Польше занимал высокие посты в системе госбезопасности.

Янек Биляк (1920–1944) — деятель «Скифа» и Цукунфта, боец ЖОБа, во время восстания в гетто сражался на территории фабрики щеток, потом в партизанском отряде, участвовал в Варшавском восстании; расстрелян немцами во дворе гестапо на аллее Шуха.

Гута Блонес (1921–1943) — старшая из Блонесов. Заботливая, теплая, добрая. Всегда оберегала мои сигареты, даже спала на них.

Люсек (Элиэзер) Блонес (1930–1943) — самый младший из Блонесов и самый молодой участник восстания, сражался в группе Бунда. Был ранен в губу; не знаю, как это случилось. Проститутки на Францисканской осторожно кормили его через воронку.

Юрек Блонес (1924–1943) — брат Гуты и Люсека, деятель Цукунфта, во время восстания руководил группой ЖОБа, сражался на территории фабрики щеток и в центральном гетто.

Абраша (Авраам) Блюм (1905–1943) — инженер, глава Цукунфта, один из организаторов подполья в гетто, член президиума ЦК Бунда и редакции «Бюллетеня», а также ЦК Цукунфта, член президиума Координационной комиссии Еврейского национального комитета, участник восстания в гетто. Схвачен по доносу на арийской стороне, погиб в гестапо на аллее Шуха.

Анна Брауде-Хеллерова (1888–1943) — врач-педиатр, общественный деятель, советник варшавского муниципалитета, награждена орденом Virtuti Militari. В 1930–1943 гг. — главный врач больницы Берсонов и Бауманов и заведующая отделением новорожденных. Перед войной вместе с доктором Лихтенбаумовой организовала в саду Красинских акцию «Капля молока», в которой участвовали молодые матери. Те, у кого был избыток молока, могли его отдавать для передачи матерям, у которых молока не хватало. Доктор Хеллерова первой в Варшаве стала применять сульфидин для лечения воспаления легких и поэтому получала его для больницы бесплатно (от фирмы «Людвик Спис и сын» — это был огромный оптовый склад лекарств на Даниловичовской улице). До войны пережила страшную трагедию — смерть ребенка, старшего из двух сыновей; он умер от гнойного воспаления аппенидикса. Младший сын после войны стал профессором университета в Швеции. В гетто доктор Хеллерова участвовала в исследованиях голодной болезни у детей. По требованию персонала больницы разделяла выдававшиеся немцами «талоны на жизнь». Хотя могла покинуть гетто, осталась и погибла при невыясненных обстоятельствах: ее застрелили в туннеле между четной и нечетной стороной Генсьей улицы.

Буксова — имени не помню. Хорошая была женщина. После войны уехала в Австралию.

Зигмунт Варман (1905–1965), адвокат, служил в юденрате [74] , участник Варшавского восстания.

Вильк, врач-хирург, до войны заведующий отделением детской хирургии, в гетто — заведующий отделением в больнице Берсонов и Бауманов. Поручил своим ассистентам сделать, казалось бы, безнадежную операцию: зашить лопнувший гнойник в тонком кишечнике у ребенка, больного брюшным тифом; в результате ребенок был спасен. Операцию провели двое молодых малоопытных врачей — д-р Ленеман (погиб, кажется, в гетто) и д-р Кирьясефер (сражался в партизанском отряде ЖОБа в вышковском лесу).

74

Еврейские административные органы самоуправления во всех гетто на оккупированных территориях.

Юрек Арье Вильнер (1917–1943), инструктор «Хашомер Хацаир», участник подпольного движения Сопротивления в гетто, представитель

ЖОБа на арийской стороне и связной с АК, участник восстания в гетто.

Генрик Возняк, «Испанец» (ум. 1944), командир 3-го батальона АЛ. На Жолибоже аловцев расквартировали на улице Красинского, 18. Вначале они контролировали отрезок аллеи Войска Польского между улицами Козетульского и Выспянского, а потом организовали пост на Дружбацкой. Там утром 19 сентября «Испанец» и погиб.

Генрик Волинский, «Вацлав» (1902–1996), юрист, полковник Армии Крайовой. В 1942 г. возглавил отдел в Бюро информации и пропаганды главного штаба АК — собирал для польского правительства в Лондоне информацию о положении евреев в оккупированной Польше. Был нашим союзником и моим другом. После войны, будучи предупрежден Жанной Кормановой, сумел избежать ареста агентами НКВД: поспешно покидая свою квартиру, разминулся на лестнице с агентами, идущими его арестовывать. Поселился в Катовице.

Анна Вонхальская (1888–1966), сестра Марии Савицкой, сотрудничала с социалистическим подпольем и еврейскими организациями, помогала скрывающимся евреям.

Люба Гависар, урожд. Зильберг, «Зеленая Марыся» (р. 1924), в гетто работала на почтово-посылочном складе на улице Теплой, 20, потом была связной ЖОБа на арийской стороне, после войны уехала в Израиль; жена Юрека Грасберга.

Владислав Гаик, «Кшачек» (1912–1944), солдат Гвардии Людовой [75] , помогал выводить бойцов ЖОБа из гетто по каналам и прятать их на арийской стороне. Подозреваемый — неизвестно, обоснованно ли — в сотрудничестве с немцами, погиб — кажется, был застрелен в коридоре отделения уголовной полиции.

75

Военная организация Польской рабочей партии, действовала в 1942–1943 гг. на оккупированной территории, 1 января 1944 г. включена в состав Армии Людовой.

Элизер Геллер (1918–1943), участник войны 1939 г., деятель сионистской молодежной организации «Гордония», организатор движения Сопротивления в варшавском гетто и других местах, член ЖОБа, а во время восстания — комендант района центрального гетто; в июле 1943 г. попал в «Отель Польский» [76] , оттуда — в Берген-Бельзен, погиб в Аушвице.

Тося (Теодосия) Голиборская (р. ок. 1900, умерла в возрасте свыше 90 лет), выдающийся врач-аналитик. До войны руководила лабораторией в больнице Берсонов и Бауманов и тесно сотрудничала с профессором Хиршфельдом. Особенно хорошо она разбиралась в группах и подгруппах крови. Дружила с Котарбинскими [77] , с Генриком Волинским и всей верхушкой партии «Стронництво демократычне». Со своим мужем познакомилась на приеме у Котарбинских. Рядом с ней посадили молодого мужчину. Высокий, красивый. Врач «скорой помощи». До войны это было высокое положение на профессиональной лестнице. Он спросил у Тоси, почему она нервничает. «Вам неудобно?» «Я забыла дома пудреницу», — сказала Тося. «А где вы живете?» Жила она неподалеку, на Кредитовой. И красивый доктор предложил: если ему дадут ключи, он принесет пудреницу. Минут через пятнадцать он вернулся с пудреницей и так очаровательно и красноречиво описал Тосе всю ее квартиру, что она подумала: «Какой же он живой, наблюдательный и остроумный! Быть ему моим мужем». И год спустя они поженились. Началась война. Тосиного мужа призвали в армию. Он погиб в Катыни. А Тося, еще во время бомбардировки Варшавы, пошла в больницу и оставалась на своем посту в больничной лаборатории до начала Большой акции. Кроме повседневной работы она вела научные исследования по влиянию голода на обмен веществ и функцию щитовидной железы. Последняя ее работа на эту тему, к сожалению, пропала вместе с больничной документацией. В комнате, которую она снимала на арийской стороне у семьи Глинских, проходили наши первые встречи с представителем лондонского правительства в изгнании, а также с Генриком Волинским, через которого мы переслали в Лондон первый отчет о январской акции.

76

Гостиница на территории гетто, где собирали евреев, желающих получить иностранные паспорта; им была обещана депортация за границу, однако большинство оттуда отправили в лагеря Виттель и Берген-Бельзен, а часть уничтожили.

77

Тадеуш Мариан Котарбинский (1886–1981) — один из ведущих польских философов, логиков и этиков.

Бернард Гольдштайн (1889–1959), один из руководителей Бунда, организатор и командир отрядов самообороны (бундовской милиции), инструктор боевой организации Бунда и ППС-левицы; с декабря 1942 г. находился на арийской стороне.

Зося Файгеле Гольдштайн, или Гольдблат, одна из самых активных связных и распространительниц подпольной прессы. Стройная красивая девушка. Распространяла прессу в гетто и на арийской стороне. Во время первой акции четыре раза попадала на Умшлагплац, и всякий раз мне удавалось ее оттуда вытащить. Не знаю, что с ней было после первой акции. Во всяком случае, она оказалась в Ломянках — по-видимому, попала туда с какой-то боевой группой, вероятно сражавшейся на территории Тёббенса и Шульца, потому что в центральном гетто ее не было. Ухаживала за тяжелобольным Юреком Блонесом, поэтому Зигмунт Фридрих забрал ее в Зелёнку, когда отвозил Блонесов в снятую там квартиру. По доносу была схвачена немцами и расстреляна вместе со всей группой. После войны эксгумирована и похоронена на еврейском кладбище в Варшаве под именем Файгеле Гольдштайн.