i c2ab19a2c5d6e8bb

Unknown

– Эх, Максимка, сгубит тебя любопытство! – прогундосил я в маску противогаза и тут же «оправдался» сам перед собой: – Я только посмотрю, и сразу назад… – С этими словами я продолжил движение, но, не пройдя и пяти метров, замер за покореженной остановкой, не решаясь сделать больше ни шага.

Навстречу мне по тропинке ковыляло какое-то несуразное существо. Длиной оно было метра полтора. От членистого тела, покрытого прочным хитином черного цвета с каким-то голубым отливом в лунном свете, отходили три пары мощных лапок с острыми крюками на концах. Сзади волочился раздвоенный хвост, увенчанный такими же крючками, а крупная голова с фасеточными глазами и жуткими мандибулами покачивалась при движении из стороны в сторону, сканируя окружающее

пространство. Шустро передвигая ногами, монстр проворно продвигался по тропинке, сокращая дистанцию.

«Что ж это за гадость такая? Не она ли нашего сталкера уволокла?»

Я уже собрался искать убежище понадежней, когда, в подтверждение моим мыслям, насекомое, к коим тварь, несомненно, принадлежала, досеменило до припаркованного в десятке метров от меня автомобиля. Заинтересовавшись содержимым багажника, букашка резким движением передних, более крупных конечностей подцепила ржавый металл и одним рывком оторвала его, обнажив содержимое. Деталь кузова с грохотом улетела в сторону, врезавшись в мое и так не слишком надежное укрытие и заставив меня рефлекторно присесть. Дикий визг неизвестного животного, прервавшийся так же резко, как и возникший, подтвердил, что хо зяева багажника в гости никого не ждали.

Пока монстр трапезничал, я снял автомат с предохранителя. В честном бою встречаться с обладателем таких лапок и жвал очень не хотелось, поэтому, взяв его на мушку, я терпеливо дождался, пока из покореженного багажника появится голова, и мягко нажал на спусковой крючок.

Короткая очередь разнесла голову и грудь существа. В конвульсивных предсмертных движениях лапы и хвост забились в бешеном ритме, окончательно превратив зад автомобиля в искореженный, бесформенный кусок металла. Наконец тело перестало биться в агонии и замерло на потрескавшемся асфальте.

«Какая живучая скотинка! Откуда же ты к нам пришла?»

Опасливо косясь в ту сторону, откуда притопала тварь, я медленно, не спуская ее с прицела, приблизился к неподвижному телу.

Несмотря на то, что пули практически полностью разнесли ему голову и разворотили грудь, вблизи насекомое производи ло очень сильное впечатление. Особенно внушали уважение метровые ноги с двумя хитиновыми когтями на каждой. Явно острые, как бритвы, и длинные, как загнутые кинжалы, вкупе с силой и скоростью, коими обладал их хозяин, они были страшным оружием, от которого не спасет никакой бронежилет. Вынув походный тесак, я в три удара перерубил конечность в области сочленения. Оценив трофей – да-а… будет, чем похвастаться перед Никой! – завернул его в какую-то промасленную тряпку, лежавшую здесь же в багажнике, и положил в рюкзак.

После этой неожиданной встречи я уже не был столь беспечен. Продвигался медленно, стараясь держаться густых теней, которые отбрасывали предметы, освещаемые полной луной. Это просто невероятная удача новичка, что я не столкнулся с букашкой нос к носу – так сказать, фора фортуны. Теперь стала понятна природа здешней пустынности и тишины. Когда по городу бродит такой охотник, с его территории ушла вся потенциальная пища.

Судя по кар те, до Новоданиловской набережной осталось не более сотни метров, когда начали слышаться странные звуки: непонятные чавканье, хлюпанье, которые периодически заглушались звонким стрекотанием. Впереди, между просветами домов, виднелось свободное от строений пространство, и выходить мне на него совершенно не хотелось.

«Будь что будет. Зачем я тогда сюда шел, если сейчас назад поверну?»

Оценив местность, я решил держаться края уцелевших зданий: и посмотреть на источник звука, и остаться незамеченным. Обойдя разрушения, которых в этом месте было почему-то больше, чем обычно, осторожно выглянул из-за угла.

Открывшееся мне зрелище заставило оцепенеть. В ярком лунном свете несла свои чернильные воды Москва-река, заключенная в камень набережной.

Небо было чистым, только редкие темные облака медленно и величаво проплывали среди ярких звезд. Возле берега, касаясь накренившимся бортом каменного обрамления реки, черной даже на фоне т емной воды массой выделялось огромное судно, скорее всего баржа. Над ее палубой, как скелет какого-то сказочного дракона, торчал покосившийся кран. А прямо передо мной зияла огромная яма. Край этой ямы или воронки от мощного взрыва вплотную подходил к разрушенной набережной, и речная вода свободно затекала внутрь, закручиваясь водоворотами. Именно из этой воронки и исходили непонятные звуки, но, что там творилось, с моего относительно безопасного места было не рассмотреть. Во-первых, мешал вал выброшенной земли, за который я заглядывать пока не решался. Залезть на гребень – это как самому забраться на обеденный стол к голодным монстрам. Во-вторых, то, что было видно, накрывала густая тень. «Надо найти место повыше, – подумал я и с интересом уставился на баржу. – О! Если обойти и залезть со стороны кормы, то с палубы все хорошо будет видно».

Сказано (в данном случае – подумано) – сделано.

Пригибаясь за насыпью и стараясь не шуметь (хотя звуков было предостаточно и мои шаги вряд ли были бы услышаны), я шустро перебежал по дуге и скрылся в тени огромной кормы судна. Вот тут и было самое слабое место моего плана: чтобы залезть на баржу, надо было или выходить на освещенную набережную, или спускаться в воду. Ни того ни другого делать не хотелось.

Скрючившись за вывороченной гранитной плитой, я оценивал свои шансы быть незамеченным. Вода казалась очень соблазнительным способом скрытно загрузиться на эту ржавую посудину, тем более что со стороны реки с борта свисал оборванный трос, но… ВОДА. Инстинкт самосохранения вопил, что этот способ неприемлем. А с другой стороны – три метра открытого пространства, прыжок – и цель достигнута… «Нет, в воду не полезу, хоть режьте».

Дождавшись, пока очередная звонкая трель заполнила собой все окружающее пространство, я сорвался с места и на одном дыхании, в три прыжка, преодолел открытый участок. Отчаянно оттолкнувшись, перелетел пропасть между бортом и набережной, в глубине которой плескалась черная вода.

Несмотря на то, что крен судна значительно снизил высоту борта, перескочить его мне не удалось. Зацепившись ногой за край, я грузно рухнул на палубу. Грохот от моего падения был слышен, наверное, даже на Тульской. Перекатившись, не замечая боли в ушибленном плече, я поспешно спрятался за бортом. Сердце колотилось в бешеном ритме, и было ощущение, что оно вот-вот выскочит прямо через защиту и «броник».

Немного отдышавшись, я по-пластунски подполз к ближайшему клюзу и осторожно выглянул на набережную. Мои робкие попытки научиться летать не прошли незамеченными: на гребень вала выползло насекомое, брат-близнец того, с кем мы повстречались на узкой дорожке, отсекая мне дорогу назад. Оно вылупило свои гляделки, щелкало жвалами, издавало уже порядком надоевшую мне трель и пыталось определить источник шума, а главное – уходить пока никуда не собиралось.

«Вот кто у нас тут , оказывается, живет! Почему-то я не удивлен».

Встав на четвереньки, я проворно пополз вдоль борта к тому месту, где борт баржи нависал над самой воронкой. Мои худшие опасения подтвердились. След от взрыва представлял собой широкую яму, метров двадцать пять в диаметре, дно которой было заполнено грязной жижей. В лунном свете все видимое пространство воронки кишело копошащимися телами насекомых.

«Это ж сколько их тут? Сотни, может, даже тысяча!!!»

На моих глазах из одного из кожистых мешков, собранных в бусины прямо напротив моего убежища, вылупилась еще одна особь. Она плюхнулась в воду и смешалась с массой шуршащих, булькающих и трещащих собратьев. Некоторые из наиболее окрепших сидели на крутых склонах своего жилища, явно намереваясь исследовать этот сложный и противоречивый мир на предмет его съедобности.