И целая вечность впереди...

Юрий Чайкин

— Что ты дурак. Кто же от такой добычи отказывается?

— Я. Мерзко как-то и страшно. Я не определил, что больше. Поэтому я сейчас уйду. Как раз сейчас, когда бардак творится. Постовых нет, минное заграждение не поставлено.

— Ты же один погибнешь.

— С вами я точно погибну. А так может и выживу. Пойдём вдвоем.

— А я думаю, почему ты от всего в стороне оказался. Никого не вязал. Ничего не сделал для нашей победы.

— К сожалению, ничего не сделал и для вашего поражения. Ведомый я.

И трусливый. Пока думал да размышлял. Всё и свершилось.

— Так ты внутренний враг.

— Ну да. Мечтаю ноги унести и жопу уберечь.

— Мы победители.

— Какие вы победители. Вы потенциальная кормежка для Серко. Ты думаешь почему тут бронетранспортер оказался. Папашка группу захвата посылал. И где та группа захвата? Вот их транспорт. Вот Макс. А где группа захвата. Небось Серко скормил.

— Затейник хренов. Теперь не выкрутится.

— Я за этим со стороны понаблюдаю. Пойду на бугорок, посмотрю, как вас Серко скармливать будут. В одном сомневаюсь.

— В его победе?

— Нет в том, как он вас Серко скармливать будет. Живыми бросать вниз или трупами? Ладно, пошёл.

— Стой, никуда ты не пойдешь.

Говоривший наставил автомат на своего собеседника.

Тот лишь сказал:

— Надо же, полным дураком оказался. Вот хотел спасти тебя.

Потом добавил:

— И что ты сделаешь?

— К пахану отведу.

— Стреляй тут. Никуда я не пойду. Вы и меня разделывать будете.

— Зачем нам предатели нужны?

— Так это же вы предатели. Вы же схватили Ярого и его людей.

— Это военная хитрость.

— Веди, зато на душе у меня спокойно.

— Руки-то подыми.

— Меня и безоружного боишься. Как был гнида трусливая, так и остался.

— А почему с нами пошёл.

— Такая же гнида. Даже уйти один не сумел.

Он поднял руки и повернулся. В это время сзади послышался удар.

— Руки опусти и повернись, не богу молишься, — услышал он насмешливый голос.

— Пацан, живой. На душе легче стало. Уходи немедленно. Схватят тебя, я прикрою, — он схватил автомат и навёл его в сторону входа. — На этот раз я не струшу. Умру, а не струшу.

— Помирать зачем.

— От стыда.

— Давай лучше делом займемся. Связывай этого скота и тяни за мной. Сейчас мы уйдём с этого открытого места.

Они затащили мура в какое-то помещение.

— Вот сейчас обстоятельно и поговорим. Просыпайся, на вопросы надо ответить.

Связанный не пошевелился.

— А я тебе сейчас кокушки отрежу, — пообещал Макс.

Связанный тут же открыл глаза.

— Я готов отвечать на все вопросы. Это меня с толку сбили. Ты ему не верь. Ты мне верь. Он правая рука у пахана. Я ему предлагал сбежать, так он пообещал меня сдать. Вот я на него автомат и наставил. Потом я хотел выйти и тебя предупредить.

— Учись у своего

бывшего друга, как выкручиваться надо.

— Так всё наоборот было.

— Знаю. Я всё слышал. Рассказывай, кто и где находится. Как Ярого охраняют. Где Лом и Черный?

— А не бойцы они. Им руки и ноги поломали. Ничем они тебе не помогут.

— А ваши?

— Наших не били. Их только связали. Пахан не решил, что с ними сделать.

— Вам я сейчас дам ответы на ваши вопросы. Тебя я поздравляю с новым рождением. Поэтому я тебя перекрещу. А имя твое пусть напоминает о случившимся.

— И какое же имя?

— Тугодум.

— Хорошее имя и справедливое. Я уже думал, что буду или Сопливым, или Дристуном.

— Нет. Зачем же над человеком издеваться. О том, за что я тебя так назвал, мы же только вдвоём знать будем.

— А я? — отозвался связанный.

— А что ты. Ты хотел узнать, как я буду муров Серко скармливать? Как получится. Тебя живым.

— Пощади.

— Зачем? Чтобы вы людей внешникам сдавали? Заткни ему пасть и потащили. Серко второй день стоит некормленый.

— Садист ты, животину голодной держишь, — пошутил Тугодум.

Через несколько минут они стояли возле люка, через который кормили элиту.

Макс поднял люк и тихонько позвал:

— Серко. Я тебе живого муренка принёс. Будешь. Тогда принимай.

Они вдвоем подтащили выгибающееся тело мура к люку и бросили его туда.

— Ишь как упирался. Не хотел сам идти.

— Теперь надо команду Ярого спасать.

— Сейчас определимся, где их держат.

Макс и Тугодум скрылись в одном из походов.

— А вот и часовой. Не подберёшься к нему.

— А зачем подбираться. Мур я или не мур. Открыто выйду и скажу, что мне пахан приказал перенести всех в другое помещение.

— А что хорошо придумал. Действуй, я на подстраховке.

Тугодум вышел из-за угла уверенной походкой.

— Мэн, нам пахан приказал перенести полудохликов в другое помещение.

— Я не понесу. Задолбали все.

— Как хочешь. Мне сказать пахану, что ты отказываешься?

— Погоди, сразу же отказываешься. Далеко таскать?

— Я там тележку видел. Погрузим всех и отволокем по-быстрому.

— Тащи телегу.

— Ну ты, Мэн, борзый. Грузишь сам.

— Ладно.

Мэн погрузил на тележку тела рейдеров. Они были в тяжелом состоянии.

— Покатили, Мэн.

Тележка потихоньку ползла по коридору. Как только они скрылись за поворотом, послышались голоса идущих.

— Не будем искушать судьбу. Послушаем что они скажут из безопасного места.

С этими словами Макс ушел за Тугодумом и Мэном.

— Ну что, Мэн. Каково оно тридцать серебряников получить. И стоило оно этого. Не дергайся, нет там патронов. И нож у тебя я давно забрал.