И да убоится жена
Шрифт:
Перед входом в кабину лифта Марина ещё раз, скорее по инерции, оглянулась и тут же сама рассмеялась над своей "манией".
Номер был добросовестно прибран, на стене красовалась копия морского пейзажа Айвазовского. Ширинбек обошёл всё "хозяйство" - проверил зуммер телефона, включил и тут же выключил телевизор, пощёлкал всеми выключателями, заглянул в шкафы, тумбочки, ящики письменного стола, открыл дверь в ванную, повернул ключ входной двери и подошёл к Марине, молча наблюдавшей за ним, стоя посреди номера. Они обнялись и долго стояли так, нежно поглаживая головы и плечи друг друга.
–
Марина появилась минут через десять. Поверх костюма Евы на голове высилась чалма, сооружённая из личнуго полотенца, и набедренная повязка из банного. Она царственной походкой проследовала мимо зачарованного её видом Ширинбека к кровати, элегантным жестом откинула покрывало и улеглась, прикрыв веки, со словами:
– Прошу глупостями не беспокоить...
Молчание длилось не более пяти секунд, затем оба звонко расхохотались... и отдали достойную дань "глупостям". Нельзя же, в самом деле, подумал Ширинбек, как гласит восточная мудрость, быть у ручья и не напиться...
Около девяти они вспомнили, что целый день почти не ели, и спустились в ресторан.
– Ширинчик, а ведь мы впервые за четыре года вместе в ресторане, на людях.
– О да, это надо отметить...
Ужин получился отменный ("смотри - москвичи, а готовят тоже вкусно"), вино заказали азербайджанское - Чинар, музыка звучала негромко, певица оказалась с приятным голосом и незатасканным репертуаром, а может быть, всё это так воспринималось потому, что они были молоды и счастливы...
Ширинбек проводил Марину "домой", впрочем она не пустила его дальше выхода из метро Октябрьская, - в ней зазвучали отголоски "мании преследования", но он незаметно для неё всё же проследил её путь до самых дверей гостиницы и уже спокойно вернулся к себе.
Назавтра с утра Марина прошла регистрацию в Доме Политпросвещения на Цветном бульваре, где проходила конференция, и полный день участвовала в её работе, познакомилась и обменялась адресами с несколькими коллегами из числа докладчиков, запаслась новой методической литературой и брошюрами с тезисами докладов, которые не рассчитывала услышать "вживую" . Она спешила впитать всё полезное для работы, чтобы последующие дни посвятить только развлечениям и любви.
Ширинбек примерно так же трудился в своей области. Он с интересом обследовал павильоны нефти и газа, набрал там целую кучу брошюр и проспектов по основным проблемам нефтегазодобычи, особенно, морской, заодно уговорил дежурную проставить в путёвке лишний штампик о посещении, без даты; на выставке детской книги приобрёл несколько прекрасно изданных красочных книжек для своих и Марининых детей. Здесь же на ВДНХ он и пообедал (3 блюда за 1руб. 15коп.), погулял и к шести часам вернулся в гостиницу ожидать Марину.
Просмотрел свежие газеты, включил телевизор - по одному каналу шла передача, посвящённая Дню Независимости Индии, по другому - кукольный мультик. Терпения на обе передачи хватило минут на пять. Поднял телефонную трубку, но тут же вернул обратно - надо же узнать порядок выхода на междугороднюю станцию. Ага, здесь... ну, конечно, восьмёрка... теперь код Баку ... и номер дяди Мирали... Когда же, наконец, прогресс докатится до их микрорайона... телефонную
Трубка отозвалась приятным дядиным баритоном:
– Алло, я вас слушаю...
– дядя Мирали мог бы стать певцом, а не инженером, если бы, правда, обладал музыкальным слухом, которого аллах лишил его начисто.
– Салам, дядя, это я. Как там дела?
– А-а, Ширинчик, салам, салам. Я вчера ждал твоего звонка. У нас всё в порядке. Работу ты задал жене и матери - бегать по телефонным будкам, выяснять у меня, как ты в столице гастролируешь. Скоро будут звонить, что им прикажешь доложить?
– Ширинбек услышал довольный дядин смешок, - в работе ты там погряз или в загулах?
Разница в возрасте между ними составляла около двадцати лет, и с годами, естественно, стиралась, поэтому они относились друг к другу скорей, как братья, чем как дядя и племянник. Мирали - убеждённый холостяк, знал толк в московских гулянках, так как именно его, не связанного семейными узами и высококлассного специалиста, чаще других руководство института направляло в командировки на всех этапах согласований и утверждений проектно-сметной документации.
– Во-первых, извини за вчера, не успел - пока добрался, регистрировался, устраивался, потом нечаянно заснул, проснулся в одиннадцать, по-бакински - двенадцать, не хотел беспокоить... А сегодня с утра в работе, конечно, вот только пришёл, прикинул, что ты уже дома, и звоню. В общем, успокой женщин, всё нормально.
– Ты знаешь, Гюля вчера три раза звонила, последний раз около двенадцати. Повезло тебе с женой, хорошая она... Так что поаккуратней там, понял?
– Да-а, понял... Ладно, дядя, у нас тут автоматы междугородние в холле, люди ждут, - соврал Ширинбек, - ну пока, я буду звонить ещё...
Он вспомнил ещё об одной нерешённой проблеме и вышел в коридор. За столом дежурной с вязаньем в руках сидела вчерашняя "Катерина", женщина лет под пятьдесят. Рабочее место коридорной надзирательницы, между дверьми лифта и лестницей на этаж, было устроено с явным стратегическим прицелом ни один живой объект от мухи до человека не должен был проникнуть на территорию этажа без ведома гостиничных служб, особенно после одиннадцати вечера. Ширинбек присел на стул по противоположную сторону столика, женщина вопросительно глянула на него поверх очков, держащихся на кончике вздёрнутого носа. При этом спицы, поблескивающие в её руках, продолжали свой торопливый клёв с продвижением по кромке голубого узорчатого полотнища.
– Добрый вечер, Екатерина... извините, не знаю, как вас по батюшке.. смотрю - что-то красивое вяжете...
– По батюшке - Петровна, - отозвалась она, польщённая обращением и похвалой красивого молодого человека. Да и разговор у него, хоть и с Кавказа, видать, но не то, что у некоторых ихних "моя твоя не понимает", а красивое вяжу - так невестушка внучка подарила нам с дедом, вот к осени одеяльце будет, голубенькое.
– О, поздравляю, такая молодая бабушка...
Екатерина Петровна сняла очки и поправила выбившуюся прядку волос: