И деревья, как всадники…
Шрифт:
– Труба у меня собрана из детского конструктора. Знаете, чтобы измерить угол…
– Знаю, - улыбнулся редактор.
– А кто вы по профессии, если не секрет?
– Юрист. Служу в адвокатской конторе.
– Что может быть лучше!
– закатил глаза редактор.
– Стоять на страже закона и справедливости! Я вам завидую, молодой человек.
– А я вот увлекся звездами.
– Да, да, у всех у нас хобби. Запишите адресок. Гермеситская, 17, вход со двора.
– Так это институт астрономии!
– Вот именно. Редакция
Стратоник чуть не упал со стула. Встретиться с величайшим астрономом планеты - какая честь и какой шанс на авторитетное признание открытия!
Три дня он готовился к свиданию со знаменитостью. Проверял расчеты, до рези в глазах наблюдал в трубу роковые признаки смещения оси, оттачивал текст своего сообщения. Жена окончательно оскорбилась, назвала его чокнутым и уехала к родителям, забрав сына. Стратоник даже не обнаружил этой потери.
Архистар принял его любезно, усадил в кресло, велел подать кофе с коньяком и предложил, не стесняясь временем, изложить суть открытия.
Стратоник, задумав поразить метра, начал без предисловий:
– Ось Фаэтона грозит сместиться…
– Вы совершенно правы, молодой человек!
– закричал академик.
– Я дни и ночи твержу этим оболтусам, моим сотрудникам, что рано или поздно мы; грохнемся.
– Да, и…
– Вы спросите, отчего? Ясно как божий день. «Фонарик» Менандра, против которого я решительно выступал с самого начала, нарушил климатический баланс. Перемещение огромных масс воды привело к тому, что планета как бы накренилась, осела набок.
– Я как раз…
– Не следует, однако, возлагать вину на одного Эда Менандра. Кстати, его братец Фома тоже предостерегал против атомной луны. О чем я?
– Архистар встал и заходил по комнате, заложив руки за спину, очевидно, вообразив себя на кафедре.
– А выбросы в атмосферу гигантского количества углекислого газа! А ядерные испытания! А хищническое истребление лесов! А извлечение из недр практически всех имевшихся там запасов нефти, угля и железной руды! А выветривание почв в результате небрежного, варварского землепользования! Я предупреждал…
– Вот и мне… - попытался вставить Стратоник.
– Правильно, юноша, молодость должна дерзать!
– Мне только не удалось рассчитать, когда Фаэтон начнет падать на Солнце.
– Он еще спрашивает когда!
– возмутился ученый.
– Очень и очень скоро. Если мы будем и дальше так же безответственно, точнее сказать, преступно относиться к своей планете. Давайте сюда вашу зачетку.
– Но я…
– Ах, да, вы ведь защищаться собрались. Отлично. Ученый совет у нас по средам. Через неделю вас устроит?
– Устроит!
– брякнул Стратоник. Он решил, что с трибуны легче будет заставить себя выслушать.
Неделя ушла на продумывание тактики. Неудача явно объяснялась попыткой ошеломить собеседника, разом выложить суть открытого явления. Масштабы его столь безмерны, что мозг, защищаясь от потрясения, с
Так Стратоник и поступил, когда ему предоставили слово в ученом собрании.
– Предположим, - сказал он, - ось вращения Фаэтона начала смещаться. Что должно произойти?
Из зала выкрикнули:
– Все полетит в тартарары!
– Вот именно!
– обрадовался оратор.
– Сперва возникнут вихревые потоки, по сравнению с которыми нынешние ураганы и цунами покажутся легким бризом. Приливные волны затопят прибрежные полосы. В результате мощных сдвигов фаэтянской коры раскаленная магма вырвется наружу уже не через узкие жерла вулканов, а сквозь многомильные трещины и расселины. Лесные массивы будут охвачены пожарами.
– Птицы и звери подохнут, - дополнил кто-то из аудитории.
– Естественно, - согласился Стратоник.
– Однако все это является лишь первым актом трагедии. Второй акт начнется, когда планета сорвется со своей орбиты и с нарастающей скоростью помчится навстречу Солнцу. Фаэтон лишится атмосферы, его горы погрузятся в океаны, а океаны во мгновенье ока превратятся в пустыни. Города будут сорваны с фундаментов и унесены в мрак космоса.
Зал отозвался на эту ужасную картину тревожным гулом. «Кажется, я их разбередил», - подумал Стратоник.
– Не стану говорить о причинах надвигающейся катастрофы. Важнее выяснить: можно ли ее предотвратить? Полагаю, нет. Наши наука и техника достаточно могущественны, чтобы сдвинуть планету с оси, но не настолько могущественны, чтобы вернуть ее на место.
Кто-то засмеялся.
– Не вижу ничего смешного, - обиделся Стратоник.
– Мой сын, например, разбирает часы, а собрать их обратно пока не в состоянии. Итак, что же нам делать? Ответ один. Мобилизовать все силы и средства. Как можно скорее создать космический флот и с его помощью эвакуировать все население на одну из соседних планет. Как известно, больше всего нам подходит Земля. А перебравшись туда, фаэтянам следует извлечь урок из всей этой истории и никогда не повторять своих ошибок. А теперь слушайте меня внимательно: то, что я здесь выдал за гипотезу, уже случилось. Ось Фаэтона начала смещаться.
Поднялся невообразимый шум. Ученые топали ногами, свистели, выражали возмущение криками:
– Мистификация!
– Чепуха!
– Провокатор!
– Долой с трибуны!
Академику Архистару едва удалось утихомирить разбушевавшееся собрание, пока ученый секретарь задним ходом выводил Стратоника из здания. Придя домой, он напился до бесчувствия и рухнул на постель. А утром его разбудил телефонный звонок.
– Это редактор «Вечернего Фаэтона». Мы решили включить ваш фантастический рассказ в сборник. Академик Архистар дал положительный отзыв, отнеся его к разряду антиутопий или рассказов-предупреждений.