И деревья, как всадники…
Шрифт:
Подавленный и запуганный пришелец почувствовал, наконец, что представителю закона не по себе, но не сразу решился этим воспользоваться.
– Вам плохо, товарищ Гвоздика?
– участливо спросил он.
– Сердце? Сейчас, сейчас, здесь неподалеку аптека…
«Что я мелю, господи, - спохватился он, - какая аптека, только меня там сейчас недоставало!»
Он остановился в нерешительности, испытывая желание бежать без оглядки и кляня себя за неизбывную совестливость. И вдруг отчетливо услышал хриплый повелительный голос: «Не бойтесь за представителя власти, через минуту с ним будет о'кэй, идите за мной». Грабитель готов был поклясться, что голос идет откуда-то сверху. «Куда
Он покорно пошел, позабыв о Гвоздике, подчиняясь чьей-то явно превосходящей воле. «Входите в сад, двигайтесь по боковой аллее, - диктовал голос.
– Видите скамью под платаном?»
Грабитель плюхнулся на указанную скамейку и вдруг вспомнил, что в оторопи забыл отобрать у Гвоздики бластер. «Не беспокойтесь о своей коробочке, - последовало разъяснение, - конфеты пусть старший лейтенант съест».
На этот раз голос прозвучал где-то близко. Грабитель обернулся и увидел высокого худого человека, попыхивающего сигаретой. В слабеньком освещении на лице незнакомца можно было разглядеть лишь длинные, до подбородка, баки, мясистый нос да отвислую нижнюю губу.
– Не пора ли, кстати, снять чулок, - сказал незнакомец.
– Кто вы такой?
– Я марсианин, - не задумываясь, ответил грабитель.
– Не валяйте дурака. Это я марсианин.
Грабитель охнул.
– Так кто же вы все-таки? Впрочем, ладно, можете не говорить, имя не так уж важно. Меня интересуют ваши мотивы.
– Мотивы?
– Да. Зачем вам понадобилось воровать спички? Насколько я разбираюсь в местной коммерции, это ведь не столь уж большая ценность.
Грабитель перебрал мысленно причины, толкнувшие его на рискованное дело, и хотя они и сейчас показались ему достаточно вескими, признаться было стыдно.
– Ага, - сказал незнакомец, - значит, вам захотелось доказать самому себе, что вы не разгильдяй, как полагает ваш шеф, и не тюря, как думает о вас жена… Извините, что такое разгильдяй и тюря?
– Разгильдяй - это… как вам сказать, несобранный, неорганизованный человек, что ли, - последовало неохотное пояснение.
– Допустим. А тюря?
– Невозможно объяснить, - решительно заявил грабитель, упуская из виду, что незнакомец легко читал его мысли.
– Итак, это подобие каши. Насколько я понимаю, некий синоним разгильдяя. Редкий случай, однако, когда мнение жены совпало с мнением начальства.
– Нечего острить!
– взорвался грабитель.
– Побывали бы в моей шкуре!
– У вас было тяжелое детство?
– участливо спросил собеседник.
– Били родители? Обманывали друзья?.. Постойте!
– незнакомец хлопнул себя по лбу.
– Я, кажется, начинаю понимать: у вас типичный случай подавленной агрессивности с маниакальным желанием ее высвободить.
– Чепуха!
– сказал грабитель.
– Как чепуха?
– обидчиво возразил марсианин.
– Я могу доказать, я следил за всеми вашими налетами.
– Откуда следили, если не секрет?
– Для вас не секрет. Я, видите ли, путешествую, чтобы собрать побольше информации о жизни на Земле: природные ископаемые, экономика, культура, быт, нравы, общественное устройство и тому подобное. Но поскольку в поезде какой-то прохвост стянул мой чемоданчик, в котором вещи необычайно для меня ценные, я вынужден был высадиться в Заборьевске.
А тут, скажу вам, престранная обстановочка, какой-то необъяснимый марсианский психоз.
– Да, влипли вы в историю.
– Кто влип? Это нахальство. Я вас вызволил из цепких лап закона и вместо благодарности выслушиваю грубости.
– Марсианин, разволновавшись, свирепо
– Вы бы не курили, - сказал ему грабитель.
– На Марсе, между прочим, тоже табаком балуются?
– Теперь балуются.
– А скажите все-таки, коллега, почему вы именно ко мне привязались?
– Не мог допустить, чтобы у землян сложилось впечатление о нас, марсианах, как о грабителях и насильниках. Понятно, коллега? Как видите, своих мотивов я не скрываю. Вернемся к вам. Кто такой Сергей Сергеич?
– Заведующий местной лабораторией треста Морречрыбпром, где я состою научным сотрудником.
– Так это и есть ваш пресловутый шеф?
– Он, - угрюмо ответил грабитель.
– Ну и что же, третирует вас, плохо обращается?
– Ходу не дает. Пятнадцать лет я работаю на Морречрыб, не хвалясь, могу сказать, что вся лаборатория на мне одном держится. Так, между прочим, и в центре думают. А до сих пор сижу в младших. Да разве во мне дело? Поверьте, товарищ марсианин, я не гонюсь за лишней полсотней, хотя она и не повредит. Мой шеф не только хам, он еще и плут. Конечно, так, с ходу, к нему не подкопаешься, отчетность у нас в ажуре. А копни всерьез, такая картина откроется - ахнешь! Нормы занижаются, ставки завышаются, там приписки, здесь отписки… Что говорить, если он ухитрился за год сам себе шесть месячных окладов отвалить в качестве премий за сверхударный труд.
– Значит, он вор?
– Вор, может быть, и слишком сильно сказано, - засомневался грабитель, - но снять его надо бы.
– Однако, если в этом вашем тресте знают, что здесь творится, почему Сергей Сергеичу все сходит с рук?
– А потому, что у него рука есть.
– И у вас есть. Даже две.
– Эта рука в переносном смысле: дружок, покровитель.
– Очень любопытно!
– Марсианин извлек из кармана малюсенький серебряный шарик, подержал его секунду перед носом грабителя и спрятал.
– Что это за штука?
– поинтересовался тот.
– Портативный мыслезаписец. Еще один вопрос. Почему бы вам не вывести шефа на чистую воду или… как это у вас говорится… - Марсианин опять достал шарик.
– Ага, выступить с принципиальной критикой в его адрес?
Грабитель молчал.
– Боитесь. Духу не хватает. Вы, товарищ, обыкновенный трус. Нечего удивляться, что и жена вас тюрей зовет.
– Марсианин освоил это словечко и выговаривал его смачно, даже с некоторой лихостью.
– И никакие дурацкие походы за спичками вам не помогут. Разве что попадетесь вторично и окончательно себя погубите. Вообще, уважаемый лжемарсианин, - прошу прощения, что вынужден вас так именовать, - вы представляете любопытный социальный феномен. Родители вас не били, друзья не предавали, нужды вы не знали. Вам ведь не приходится из последних сил добывать себе хлеб насущный, живете в достатке, не случайно столь равнодушно рассуждаете о прибавке в пятьдесят целковых - состояние для иного, вроде меня, грешного, вынужденного проживать на командировочные из расчета два шестьдесят в сутки. Установлено, кстати, по вашему стандарту, и никак не вдолбишь нашим твердолобым финансистам, что жизнь на чужой планете всегда дороже. Правда, есть еще гостиничные и представительские. Словом, вы баловень судьбы. Общество сделало все, чтобы вы жили достойно, как подобает человеку. Но вы не сумели им стать и пытаетесь превратиться в сверхчеловека - самое весомое свидетельство слабости духа. И не только у вас, на Земле, но и у нас, на Марсе, и на обитаемых планетах в созвездии Быка, и везде, где еще существует разумная жизнь. Слабость духа - вот источник всех бедствий, причина всех преступлений, питательная почва для всех несправедливостей.