И это все, за что я борюсь
Шрифт:
В ушах у меня зазвенело, и я упрямо затряс головой, чтобы хоть как-то вернуть себе слух.
— Бейв! — Мне стало не по себе от этого крика, он был таким неестественным, таким испуганным. И все же я узнал бы этот голос из тысячи.
Милит звала меня. Я обернулся к ней и увидел лицо, озаренное страхом и неподдельным ужасом. Что случилось?
Собравшись с силами, я поднялся на ноги. У меня оставалось меньше секунды на то, чтобы понять, в чем дело. Я поднял голову и увидел то, что только что совершил собственными
Этот особняк рухнет, буквально сложится, как карточный домик. На мгновение я испугался самого себя — похоже, я действительно способен разрушать все на своем пути.
Солз был прав. Мы с ним одно и то же. Два чудовища.
Но сейчас мне нужно было уносить отсюда ноги. Стена, поврежденная энергетическим ударом, уже опасно накренилась и рассыпалась, вздымая в воздух столбы пыли от вековой штукатурки.
Все те, кто еще не попал под удар Милит с Кадсом, с ревом ринулись к выходу из зала. Скорее всего, обрушение этой части приведет к тому, что рухнет весь особняк, но по крайней мере, это произойдет чуть позже, чем падение роскошной люстры на здешний полированный пол — многие успеют спастись.
Милит нашла меня в столпотворении и схватила за руку, крепко-крепко вцепившись в мою ладонь. Мы даже не пытались переброситься парой слов, да и не услышали бы друг друга в общем грохоте и крике.
Кадс пристроился где-то в хвосте толчеи, в узких двустворчатых дверях началась давка, и ему оставалось только надеяться на те доли секунды, которые спасут его от смерти. Я нагло лез вперед, таща Милит за собой.
— Схвати меня за рукав. — Приказал я ей, повернувшись.
— Что ты хочешь!?
Мне некогда было отвечать, потолок вот-вот мог рухнуть. Пол уже запорошила бетонная крошка, стены трескались, как битый фарфор. Нам нужно успеть, иначе я, даже после собственной смерти не прощу себе этого.
Кожа моей ладони вспыхнула пламенем, сейчас я отчетливо это чувствовал. Я прижимал ее к оголенной коже всех приспешников Шипа, которые перегораживали нам путь. Я буквально выжигал нашу свободу. И жизнь.
Они кричали и отстранялись от меня, бросались куда угодно, лишь бы не гореть заживо. А я все пробивался вперед, оставляя все больше и больше людей позади.
Когда они закричали еще громче, так, что мои измученные барабанные перепонки чуть не лопнули, я понял, что у нас осталось полсекунды.
— Оно обвалится! Прямо сейчас! — Завопила Милит прямо у меня под ухом.
Я дернул ее из последних сил, понимая, что слишком слаб для этого. Я толком ничего не ел за последние дни, спал какими-то урывками, да и заклинания, включая энергетический шар, здорово ослабили меня.
Мы пересекли порог, и мои ноги подкосились. Все еще держа Милит, я рухнул на гладкий пол под аккомпанемент падающих стен и потолка.
Я закрыл глаза, понимая, что это конец. Мы так и останемся двумя
На меня рухнуло что-то мягкое и тяжелое. Я почувствовал каждой костью, как на меня давит это что-то. Тогда я понял, что я все еще жив. На меня упал какой-то человек, но не кусок потолка.
Я содрогнулся всем телом, переворачиваясь на бок и сбрасывая с себя грузного мужчину. Ребра разразились болью — неужели этот увалень что-то мне сломал?
— Бейв… — Хрипло прошептала Милит. Ее волосы словно стали седыми от мелкой крошки обломков, — Мы живы.
Я перевернулся на спину, уставившись в разрисованный фреской потолок. По нему уверенно расползалась трещина, намного медленней, чем в зале, но и этого хватило, чтобы вселить в меня страх.
— Что я натворил? — Ни к кому не обращаясь, поинтересовался я.
— Эй! — Женский голос прозвучал откуда-то издалека. Похоже, это была Лорента, — Милит!
— Мы здесь. — Отозвалась девушка, обессиленно поднимаясь с пола.
Я взглянул на того мужчину, который упал на меня при обрушении. Его затылок был залит кровью, крупное тело не подавало никаких признаков жизни. Больше никто не успел пересечь порог, и в зале, усыпанном обломками стен и потолка, висела мертвая тишина. Вряд ли там кто-то выжил.
— Кадс… — Милит всматривалась в зал, надеясь на чудо.
В его смерти виноват я. Во всех этих смертях виноват я!
— Быстрее давайте. Весь третий этаж осадили эти уроды! — Лорента сбегала по лестнице, за ней следовало еще несколько наемников.
Я не знал, сколько их было, но по той спешке, которая началась, как только последний из них спустился в холл, я понял, что в сборе были все, кроме Кадса. Милит тут же сообщила печальную новость Лоренте, на что та отреагировала с холодностью генерала, потерявшего в победоносном бою одного-единственного солдата из многотысячной армии.
— Поторапливайтесь, олухи. — Подгоняла она, выходя в ночь через парадную дверь, — Милит, возьмешь коня Кадса.
Девушка послушно кивнула, и все мы выбежали во двор вслед за Лорентой. Обогнув дом, мы достигли заднего двора, где наемники оставили своих лошадей. Животные фыркали, заждавшись своих всадников.
Все девять человек (я успел сосчитать их, но не был уверен в этой цифре) запрыгнули в седла, и Милит взяла себе последнего оставшегося коня. С неимоверной неловкостью я понял, что остался единственным, кому не досталось лошади. Да и ездить верхом я не умел — какой в этом прок для слепого?
— Эй, молодой-красивый, садись ко мне! — Присвистнула Лорента.
Я недоуменно уставился на нее в лунном свете:
— Вы это мне?
— Ну этим же олухам, милый мой! Или ты собрался всю ночь здесь стоять!?