И это взойдёт
Шрифт:
– Перехотела! – парировала супруга. – Мне уже вообще ничего не надо! Это тебе нужно устраивать здесь приемы и это у тебя здесь «представительские функции». Можете идти! – внезапно обратилась она ко мне и, кажется, в первый раз посмотрела мне в глаза.
Борис Максимович слегка поморщился и снисходительно покачал головой, глядя на меня: мол, не обращайте внимания, скоро пройдет. Я поежилась, не зная, как правильнее себя повести. И уйти, и остаться при этой семейной разборке было одинаково неудобно. Градус истерики жены как-то совсем не совпадал с безучастной
– Марин, ну что ты делаешь? Как вводить в твой круг новых людей, если ты их так встречаешь? И после этого жалуешься, что тебе не с кем общаться, – с укоризной, но ровным голосом взялся поучать жену Борис Максимович. – Что человек будет думать о тебе, о нас? Что она, гм… расскажет, выйдя за ворота этого дома?
Тут я вскочила:
– Я пойду! Честное слово, я забуду все, как только выйду за ворота. Обещаю. До свидания, – на секунду замялась, пытаясь понять, по какой тропинке мне положено отступать с семейного пикника.
Внезапно Марина повернула ко мне опухшее лицо, как мопс, вдруг почуявший проплывающую мимо вкусняшку. Шмыгнула носом и вдруг демонически расхохоталась.
– Ты посмотри на нее, – указывала она на меня рукой, как будто приглашая мужа подивиться вместе с ней. – Она пошла! Ха-ха-ха. Она решила уйти! Она решила. Ха-ха-ха, – женщина так странно смеялась, что по моей спине скатилась холодная капля пота. – Вы остаетесь! Я сказала! – неожиданно властно отрезала хозяйка дома, вставая из-за стола и роняя шаль. – Я отойду, а вы, – она ткнула в меня пальцем, – дождетесь меня.
Марина направилась к широкой парадной лестнице особняка. Я растерянно опустилась на стул.
– Я могу отказаться? Или вам нельзя говорить нет? – осторожно поинтересовалась я.
– Почему же? – как будто искренне удивился Поленов. – Можете. Колхоз – дело добровольное. Очень даже можете отказаться. Но не захотите. Так ведь?
Кроны сосен танцевали в глубине акварельно-прозрачного неба. Шелест ветвей сплетался с гудением тепловых фонарей и далеким чив-чи-чью зябликов. Я обвела взглядом участок, пытаясь представить, как он выглядит с высоты. Было легко догадаться, что это один из тех парков, где чаще решают вопросы, чем отдыхают. Интересно, кто работал тут раньше? Этот профан явно не слишком старался – парк, похоже, запущен. Даже газон – рулонная дешевка. Но почему я? В стране десяток крупных ландшафтных фирм и еще полсотни звезд-индивидуалов. Все они были бы счастливы заполучить такой заказ. И вдруг он по причудливой игре случая может достаться мне. Странное везение. Можно ли упустить такой шанс?
– Ну да, не откажусь, – ответила я и рассмеялась собственной предсказуемости.
Поленов, как фокусник, вытащил откуда-то из рукава бумагу и написал на ней цифру. Количество нулей в ней мне насто-о-о-олько понравилось, что я посчитала глупым торговаться и энергично кивнула. Подумала и еще разок кивнула. Протянула ему руку, чтобы он ее пожал, подтвердив, что я не галлюцинирую.
– Договор будет оформлен официально? – уточнила я.
– Обижаете! – игриво,
– Скажите, а для чего надо было обставлять нашу встречу вот так, как какую-то полицейскую операцию? Если бы вы написали мне сообщение в Facebook, я бы приехала в удобное вам время и место. Можно было просто пригласить.
Поленов с недоумением посмотрел на меня и пошевелил бровями, изображая фразу «о чем это вы говорите?».
– Ну зачем было хватать меня на улице, сажать в машину и тащить сюда в грязной одежде? Я бы и так приехала, – пояснила я.
Поленов изумленно рассмеялся и подманил жестом Николая.
– Вы зачем девушку испугали? – с насмешкой упрекнул он помощника.
– Да времени не было согласовывать и договариваться. Вы же только вчера поздно вечером сказали, что сегодня утром сможете встретиться. Ну вот я и организовал, как мог…
Тут уже я ошарашенно хмыкнула. Да уж, похоже, тут нельзя не исполнить приказ начальника.
Когда Марина вернулась, она выглядела собранной и деловитой. Даже принесла с собой геодезический план, хотя я еще не успела заикнуться о нем. Мы отправились осматривать участок.
– Вы такая, какой я вас себе и представляла, когда читала ваше досье, – произнесла она, внимательно меня рассматривая.
– Какая же? – полюбопытствовала я, польщенная тем, что эта высокопоставленная дама тратила время на фантазии обо мне, а перед этим кто-то тратил время, чтобы составить досье.
– Невзрачная дикарка.
Я, конечно, не рассчитывала, что тут со мною будут деликатничать, но надеялась на некоторый политес и дистанцию (все-таки уже не девяностые на дворе). К тому же крокодилом я себя не считала.
– Почему это вы решили, что я дикарка?
– Вы одиноки – не отрицайте! Иначе бы не копались по ночам в городских клумбах. Какой нормальный мужчина отпустит свою женщину из теплой супружеской постели? Это удел одиноких дурнушек. Все просто! – она испытующе взглянула на меня, ожидая подтверждения своим словам.
Я удержалась от «ответного комплимента» – все-таки Поленовы собирались неплохо мне заплатить.
– Вы разбираетесь в людях, – с сарказмом похвалила я.
– Приходится, – подтвердила она. – Знаете, сколько людей хотят «дружить» со мной, как кошки с мышкой? Каждый!
– Погодите, если я такая уж невзрачная, одинокая и, прямо скажем, не самая авторитетная ландшафтная дизайнерша в этой стране, то почему же сюда притащили именно меня? Выходит, все крутые ребята отказались?
Марина поморщилась:
– Вот кого мы совсем не хотим видеть рядом, так это мэтров, амбициозных умников и любимчиков журналистов. Хватит! С тех пор как мы с мужем занимаем заметное положение в обществе, всякий норовит к нам приобщиться. Каждый хочет что-нибудь эдакое на нас написать, очень авторское. Но вы-то, Флора, конечно, не станете и пытаться, верно? Вы же понимаете, что у вас… м-м-м… не тот масштаб?