И грянул град
Шрифт:
Вошёл незнакомец, лицо которого не предвещало ничего хорошего. Асеро правда, не мог узнать его в лицо, но Морская Волна узнала. Много назад она видела этого негодяя у Ловкого Змея, и в тот роковой вечер, когда её лицо, шея и плечи навсегда покрылись уродующими ожогами, тот был одним из гостей. Единственное, на что оставалось надеяться -- что тот её не узнал, видя в ней лишь часть обстановки, своего рода мебель. Некоторое время незнакомец молчал, изучая взглядом обстановку. Неизвестно сколько бы ещё продлилось молчание, если бы следом
Второй незнакомец сказал:
– - Послушай, Шалфей, не стоило сюда забираться, ясно же, что их тут нет и быть не может.
– - Старая дура говорила, что они должны быть здесь. Во всяком случае, были несколько дней назад. И я не уйду отсюда, пока не узнаю, что это за люди, и не видели ли они тех, кого мы ищем. Давай начнём с этой старухи, она мне кажется подозрительной, и допрос с пристрастием ей не повредит.
– - Шалфей, ну зачем же с пристрастием? Может, она расскажет нам всё и добровольно. Не серчай, старуха, мой компаньон просто не в духе сегодня. Отвечай, кто вы такие и почему здесь находитесь?
– - Может, это вы сначала ответите, кто вы такие и кого ищете? И учтите, эта хижина находится под покровительством богов, любого, кто применит здесь насилие, а уж тем более прольёт кровь, они могут жестоко покарать.
Спутник Шалфея ответил:
– - Да полно тебе старуха, мы христиане и знаем, сколь слабы и бессильны тавантисуйские боги. Там, за океаном, они не могут достать никого из беглецов, да и здесь позволяют белым людям резвиться вовсю. А ищем мы человека, который был прислужником Инти и погубил своим доносом многие сотни человек. Он метис, высок, статен и чернокудр, но кудри у него с седой проседью. Он путешествует с женой и детьми.
Морская Волна, разумеется, поняла, что речь идёт об Уайне и Заре, но сказала как можно невиннее:
– - Таких не знаю, и вообще никого почти здесь не знаю, я не местная.
– - А зачем приперлась сюда, если не местная?
– - спросил Шалфей.
– - А это тебе знать не обязательно, скоро придёт наш главный, с ним и толкуй.
– - Видно, эту бабёнку боги уже наказали за чересчур болтливый язык, -- съязвил Шалфей.
– - Ну-ка объясни, кто вы на самом деле такие? Я вижу, вас тут не один и не два человека.
– - Ничего я таких грубиянам объяснять не буду. Катитесь отсюда.
– - Ты это... полегче, старуха. Я, конечно, понимаю, что тебя лет десять никто не сношал, но всё-таки нечего нарываться.
– - И вы тоже полегче. Вернётся мой супруг со своими людьми, вам не поздоровится, если вы тронете нас хоть пальцем.
– - Э...
– - сказал спутник Шалфея, -- у тебя ещё и супруг есть? И как он тебя...по ночам седлает?
– - Не ваше дело, -- отрезала Морская Волна.
– - Да напивается небось до беспамятства, -- сказал Шалфей, -- или на стороне проветривается. Он ведь торговец?
– - Допустим, и торговец,
– - Как давно вы здесь?
– - спросил Шалфей.
– - А вам-то что за дело?
– - Ты это... не думай. Если я тебя отыметь не могу, это не значит, что я ничего другого сделать не могу. Вот если платье с тебя содрать, да отстегать чем-нибудь, тебе ведь, поди, больно будет?
– - Шалфей, это уже перебор, ведь и в самом деле её муженёк вернуться может, вряд ли обрадуется, а людей у него, думаю, больше двух. Давай лучше вон того на кровати допросим, он едва ли упираться будет.
Они подошли к Асеро, Шалфей довольно бесцеремонно сдёрнул с того одеяло. Увидев простую тунику, он спросил:
– - Отвечай, кто ты такой и что разлёгся среди бела дня?
Асеро начал слабым голосом излагать заранее заготовленную легенду:
– - Меня зовут Стоптанный Сандалий, я сапожник, на меня по дороге напали какие-то неизвестные люди и изранили, добрые люди наши меня еле живым и приютили. Это шедшие в столицу торговцы. Ничего более о них сказать не могу, сам не знаю.
Хорхе ответил задумчиво:
– - Значит, сапожник... А руки у тебя на сапожные не похожи. Вряд ли ты сумеешь подбить даже каблук. Да и зачем тебя ранить, если ты не инка?
– - Да откуда я знаю, зачем, может, попутали с кем...
– - Кстати, а у меня каблук как раз подбить нужно, -- сказал его спутник, -- вот мы его и проверим. Если он сапожник, то подобьёт, а если он инка или верен инкам, то не станет этого делать.
– - Почему не станет?
– - Потому что он уже догадался, что мы враги инков. А за сотрудничество с врагом, даже столь невинное, как каблук подбить, инки ведь казнят, сам Алехандро Лукавый так писал....
Шалфей только насмешливо хмыкнул. Видимо, в отличие от спутника, он знал про лживость россказней Алехандро Лукавого, но возражать счёл неуместным.
– - Ладно, чини свой каблук, а я всё-таки ещё поговорю со старухой.
Повернувшись, он вдруг увидел, что между ним и женщиной стоит какой-то незнакомый мальчишка:
– - Слышь, ты, не смей трогать мою мать, иначе я заколю тебя!
Шалфей вздрогнул. Для опытного воина мальчишка был едва ли страшен, но, видимо, тот не был опытным воином. Хорошо, что вмешался его спутник:
– - Полегче, парень! Ты один, а нас двое. Я могу справиться с тобой, но не хочу -- твоё право заступаться за честь твоей матери. Сейчас мне этот сапожник сделает каблук, и мы уйдём, верно ведь, Шалфей?
– - Пожалуй, ты прав, Педро, какой смысл сражаться тут с мальчишкой? Тех, кого мы ищем, и в самом деле здесь, похоже, нет.
И вышел во двор. Педро, забрав свой починенный каблук, вскоре последовал за ним, добавив на прощание:
– - Извините, если что.
Переодетая мальчиком Утеша специально проследила, что они оседлали своих коней и ушли. Когда она вернулась, мать сказала ей: