И грянул град
Шрифт:
Морской Ёж заметил:
– - Ворон, а ведь и в самом деле ты нарываешься, я же рассказывал тебе историю ещё времён своей службы у наместника. Как один из воинов наместника хамил человеку в шлеме, а это сам Инти оказался. Когда тот шлем снял, воин чуть не окочурился от ужаса. Или ты думаешь, что ты так не напорешься?
– - Теперь старые чины значения не имеют.
– - Инти ? это Инти даже без чинов. Как нам его теперь не хватает!
– - А на него я в любом случае не напорюсь, он же мёртв!
– - А вот и нет, ребята! Я жив и вполне здоров!
– - сказал Инти, и весело подмигнул.
– - Я думал признаться об этом в замке, но увы, мы туда приехали
– - Инти сделал паузу, сглотнув комок в горле и продолжил.
– - У меня были веские причины возглавить эту экспедицию лично, я считал Ловкого Змея виновным в отравлении моей первой жены Морской Волны, но в то же время я не мог уехать открыто, тогда бы я подставил всех нас под удар. Да, меня можно обвинить в легкомысленной мстительности, но было предсказание, что именно мне удастся убить своего врага. И я это сделал! Впрочем, я не догадывался об одном: Ловкий Змей тоже рассчитывал меня выманить из страны и покончить со мной. И он знал, что я пойду в тот день на разведку, и приготовил для меня сюрприз, от которого у меня точно не выдержат нервы. Оказалось, что он сделал своей наложницей мою жену, много лет издевался над ней, наслаждаясь тем, что тайно бесчестит меня. Может, и мечтал о том, что я про свой позор рано или поздно узнаю, а узнав, умру от удара у него на глазах. Или сойду с ума с отчаянья, увидев, до какого жалкого состояния он довёл мою любимую. Убью себя или её. Конечно, я сплоховал тогда. Но я не умер. Моя любимая спасла меня. А я выбрал жизнь и семейное счастье, -- говоря это, Инти обнял жену, -- конечно, после случившейся беды трудно говорить о счастье, но без семьи мне было бы совсем плохо.
– - Ты что, взял себе жену обратно, зная, что столько лет Ловкий Змей владел ею?!
– - вскричал Ворон.
– - Да я бы скорее умер, чем прикоснулся к изменнице. А ты... ты простил её?!
– - Ворон, успокойся, наконец. Она не виновата передо мной ни в чём. Я люблю её. А ты, видно, никогда никого не любил. И не знал горечи потери, иначе не стремился бы отнять у меня последнее... Впрочем, теперь это прошлое, а надо думать о будущем. Как многие из вас помнят, уже в Кито запахло палёным. По некоторым признакам я понял, что может случиться переворот, и постарался доехать в Куско как можно быстрее, и всё-таки опоздал... Последствия вы знаете. Как бы сложились обстоятельства, если бы я не полез убивать Ловкого Змея, а вернулся бы сразу после болезни в столицу -- не могу сказать. Может быть, я и сумел бы разворошить змеиное гнездо заговорщиков. А может, лежал бы там среди трупов.... Но раз я жив и на свободе, то складывать оружия не буду.
– - Как вы низко пали в моих глазах, -- сказал Ворон.
– - Морскую Волну всегда считали в Тумбесе воплощением красоты и добродетели. А ты женщина, жила обесчещенной! Жила изуродованной! Зачем ты жила?!
– - А я что, должна была с собой покончить?!
– - ответила та.
– - Инти подарил мне вторую жизнь, и я буду жить. И я не дам тебе больше себя унижать. Если ты не считаешь меня достойной -- то почему ты при этом уверен, что я должна варить на тебя обед, и стирать бельё, или делать всё остальное? Почему ты считаешь, что у меня к тебе есть какой-то долг?
– - Твой долг был сама знаешь в чём... лучше не будем об этом говорить.
– - То есть, раз я не покончила с собой и дочерью того, я должна жить, как бы извиняясь перед тобой за то, что живу? Ведь ты этого хочешь, да? Да кто ты такой,
– - Да потому, что должен же людей кто-то судить! А я нахожу свой суд логичным!
– - Жесток твой суд, а не логичен!
– - сказала Утеша.
– - А логика -- жестокая вещь, -- ответил Ворон.
– - Когда поживёшь с моё, поймёшь.
– - А мы с Инти поболее твоего прожили, -- ответил больной, -- но всё равно не понимаем.
– - Ты-то сам кто такой? А то Инти с тобой возится, прямо как с государем.
– - А я и есть государь, -- сказал больной тихо. Чтобы было удобнее говорить, он сел на постели.
– - Да, я и в самом деле Первый Инка, -- хотя в полумраке комнаты было трудно увидеть его лицо, по каким-то едва уловимым движениям было видно, что ему не легко далось это признание.
– - Хотя с меня силой сорвали льяуту и нагим протащили по городу, с точки зрения закона это не считается лишением сана, так как это сделали враги.
– - Мда, история, -- сказал Кальмар, -- можно было догадаться, что ты шишка, но такая шишка...
А Ворон добавил:
– - Значит, мы тебя потом и здорового должны будем обслуживать по дворцовому этикету? И опять на паланкине таскать? Ну, мы люди неучёные в придворных науках, не сообразим.
Асеро не мог понять, издевается над ним Ворон или всерьёз, потому ответил:
– - Ребята, ну какой здесь дворцовый этикет, не место и не время. Тем более что и во дворце уже давно на паланкине никто не разъезжает. Я потому и не хотел своё имя открывать, понимал, как вас всё это смутит. Будет лучше всего, если вы будете обращаться со мной просто как с братом. Когда мне станет чуть полегче, я тоже смогу выполнять посильную для меня работу. Так что обузой вам я не буду.
– - А по поводу сделанных тобой ошибок что скажешь?
– - спросил Кальмар.
– - Ведь ты как государь в первую очередь несёшь ответственность за то, что случилось в стране. И должен быть за это наказан.
– - Ошибки у меня были, не спорю. Разбирать их надо, чтобы был урок следующим поколениям. Но сейчас у меня нет сил на это. Что до наказания... Разве я мало наказан? Меня избили, нагим протащили по городу, потом бросили в тюрьму и пытали. У меня на глазах мать живьём сожгли. Где мои жена и дочери, я не знаю. Я растоптан и опозорен. Имейте ко мне жалость как к человеку, попавшему в беду! В конце концов, я такой же человек, как и вы.
Было видно, что тот едва сдерживает слёзы. Инти сказал:
– - Асеро, ты знаешь, что все мы, так или иначе, наделали ошибок. Но я давно уже понял: есть ситуации, в которых попрекать человека его ошибками просто бесчеловечно. А Ворон этого не хочет понимать.
– - Государь мой, не стоит об этом, -- сказал Коралл, -- ты пал жертвой подлых интриг и измены, и на нас лежит вина, что мы тебя не уберегли.
– - Ну какой я теперь государь...
– - Как же мне называть тебя? По имени мне как-то неловко...
– - Ну, разве у меня такое уж плохое имя? В юности же называли все, и ничего. Тебе просто странно видеть во мне просто человека.
– - Неужели ты, Первый Инка, власть добровольно Инти передаёшь?
– - спросил Морской Ёж.
– - И будешь вместе с нами варить еду, ухаживать за лошадьми и всё такое?
– - Пока я болен и не знаю обстановки, я всё равно не могу командовать. Загадывать на будущее сейчас смысла нет. Но, будучи командиром на войне с каньяри, я не считал зазорным выполнять бытовые обязанности. Хотя время на это у меня не всегда было, конечно.