И грянул град
Шрифт:
– - Ничего себе пустяк....
– - выдохнул Асеро.
– - Если я правильно понял, чтобы отобрать лучших, надо этим самым лучшим дать возможность ломать жизнь остальным?
– - Если тебя это так беспокоит, значит, ты стал инкой незаконно, ведь получается, что ты не лучший.
– - По счастью, сегодня уже не ты меня судишь, а я тебя. А теперь даю слово Фасолевому Стеблю.
– - Ему нельзя, он не имеет права свидетельствовать, будучи душевнобольным.
– - А я считаю его здоровым, и уверен, что это подтвердят лекари в Кито.
Смущённый Фасолевый Стебель вышел и стал говорить. Он рассказал всё, что знал о смерти своих родителей, добавив, что хоть у него
Всё это, разумеется, записывалось в протокол. Асеро с ужасом думал, как можно настолько не интересоваться своими сыновьями, чтобы позволять им избивать вдвоём-втроём одного. Или учителю настолько доверяли в вопросах воспитания, что если он сказал бить, то значит, ему виднее? Но это было ещё не самое ужасное из услышанного в тот день.
Фасолевый Стебель начал мяться и краснеть, когда вопрос зашёл о Мышке. Отрицать, что между ними что-то было, он не мог, но в то же время и рассказать как есть ему тоже было неловко. Тем более что Тапир, как ему ни затыкали рот, вводил юношу в смятение неловкими вопросами, намекая, что они, мол, с Мышкой не просто хотели обсудить в лесу план побега, а якобы собирались там предаться плотским утехам. Юноша краснел, то ли от наглости предположений, то ли от того, что те имели под собой какую-то почву. Асеро подумал про себя, что даже если последнее и было правдой, он не мог сильно осудить беднягу. В конце концов, разве он виноват, что его лишили права вступать в брак по закону? Как можно аккуратнее подбирая слова, Асеро сказал:
– - Даже если допустить, что между Фасолевым Стеблем и Мышкой что-то могло быть, как это оправдывает дальнейшее насилие над Мышкой со стороны Золотого Лука и избиение Фасолевого Стебля?
– - Да так, что если Мышка шлюха и вдобавок изменила Золотому Луку, то насилие над ней ? не преступление.
– - Наши законы считают иначе: если имело место несомненное насилие, то это преступление вне зависимости от репутации женщины. И да, Фасолевого Стебля тоже, по-твоему, можно избивать из-за его душевной болезни? Кстати, что ты скажешь на тему смерти его родителей?
– - То и скажу, отец повесился сам, мать умерла от горя, а я тут не при чём. Было следствие, которое установило именно это. Понятно, что если сын душевнобольной, то и отец был склонен к чему-то такому.
– - А почему если ты считал юношу душевнобольным, ты заставлял его на огороде у себя работать под угрозой избиения? Почему забирал у него часть пайка?
– - На этот вопрос я не буду отвечать, пока Фасолевый Стебель не расскажет всех подробностей его отношений с Мышкой.
Видя выражение лица юноши, Асеро сказал:
– - Ладно, вернёмся к этому вопросу позже, а сейчас я считаю необходимым дать слово самой Мышке.
До того Тапир отвечал относительно спокойно, но тут он взорвался криком:
– - Да показания девчонки ещё ничтожней показаний сумасшедшего! Вы не знаете, какой указ вчера издала Новая Власть в Кито?! Отныне женщины не могут свидетельствовать в суде, и это правильно. Они недостаточно хладнокровны и слишком слабы умом по сравнению с мужчинами.
– - Нам Новая Власть не указ, -- ответил Асеро.
– - Подозреваю однако, что женщин лишили не только
– - Да, они теперь не могут голосовать в собраниях, ну и на выборные должности их тоже нельзя выдвигать. Вообще они все объявляются собственностью мужей и отцов. Мужья и отцы, разве вам не нравится такое положение дел. Вы теперь можете контролировать женщин так сильно, как захотите! Неужели вы не рады этому?
По толпе раздался гул. Понятно, что женщинам такое положение дел не нравилось, но многим мужчинам пришлось по нраву. Это казалось соблазнительным и удобным... Асеро понял, что дело принимает опасный оборот. За это сомнительное благо от Новой Власти Тапиру и его преступления могут простить... Асеро тут же постарался найти контраргумент
– - Опомнитесь, люди! Ведь если ваши жёны и дети теперь ваша собственность, значит, их можно будет забирать за долги! Вы хотите увидеть своих жён и детей в рабстве?
– - Умный человек в долги не залезет!
– - крикнул кто-то из толпы.
Асеро ответил:
– - А ты думаешь, это просто блажь каких-то молодых шалопаев -- в долги залезать? В долговую кабалу не по доброй воле залезают, а оттого, что деваться некуда. Людей против их воли ставят в такое положение, что без займа никак, а если не отдашь заём, иди в рабство со всей семьёй. Не страшит участь увидеть, как над твоей женой или дочерью глумится богатый господин? Не ужасает мысль, что можно закончить свои дни запоротым и в колодках под палящим солнцем? Ведь и с вами рабовладелец может сделать всё что угодно, хоть ногами вас в пах пинать, да и прямо кастрировать может. Хотите такого? Или всё-таки лучше, когда рабов нет, человека в собственность обратить нельзя, а женщины всеми правами обладают и в случае чего могут свидетельствовать? Впрочем, мы отвлеклись от сути дела. Даю слово Мышке, если, конечно, она не против.
Мышка вышла вперёд и гордо подняла голову.
– - Да, я хочу и буду говорить, -- сказала она.
– - Я обвиняю этого человека в том, что он испортил мою жизнь, он тут виноват с начала и до конца. Будучи юной девушкой, я не испытывала поначалу к Золотому Луку никаких чувств, он казался мне жестоким, потому что мог обидеть без причины. Как-то я даже пожаловалась Тапиру на одну из жестоких шалостей Золотого Лука. Но вот что я услышала в ответ. Учитель объяснил мне, будто душевное состояние юношей и мужчин целиком и полностью зависит от женщин, и что если мужчина жесток, то это оттого, что он несчастен, так как женщины его мало любили. И что я могла бы помочь Золотому Луку, полюбив его, тогда бы он стал лучше и перестал бы издеваться над другими. И что даже если он начнёт обижать меня, это оттого, что ему не хватает любви, и мой долг дать ему эту любовь в ответ. Это смутило меня, так как, с одной стороны, долг необходимо выполнять, с другой, мне очень не хотелось с ним связываться, да и не была я уверена, что справлюсь.
Девушка сделала небольшую паузу: видно, не привыкла она говорить так много за раз и перед всеми, да и любому такая прилюдная исповедь даётся нелегко. Но Асеро понимал, что у Мышки и в самом деле накипело.
– - Признаешь ли ты, Тапир, что такой разговор был?
– - Да, был, и я не отказываюсь от своих слов.
– - Значит, по-твоему, юноши и мужчины не сами отвечают за свои поступки, а целиком и полностью зависят от обстоятельств? Как-то глупо тогда настаивать на безраздельной власти мужчин. Только что ты говорил, что Фасолевому Стеблю нельзя давать прав как душевнобольному, но по твоим словам, любой мужчина также не отвечает за себя, как и душевнобольной.