И грянул гром (Раскаты грома)

Смит Уилбур

— Пошли пройдемся, паренек, — предложил он.

— Это будет здорово! — Лошадиный дух отбросил стул и встал.

— Просто отлично, — согласился Син.

Лошадиный дух проследовал через черный ход во двор в сопровождении Сина и нескольких клиентов забегаловки. Внизу он остановился и, внезапно повернувшись, ударил Сина с отчаянной злобой.

Получив удар в висок, Син не успел опомниться, как полетел в толпу. Падая, он видел, как лошадиный дух резко выдернул из-под куртки нож. Тонкий изогнутый

нож с восьмидюймовым лезвием отливал тусклым серебром в свете окон бара.

Толпа отпрянула, оставив Сина лежать на ступеньках. Лошадиный дух, выкрикивая угрозы, в бешенстве занес нож над головой удачливого соперника.

Слегка оглушенный, Син спокойно следил за поблескивающим изгибом ножа. Внезапно он вцепился в правое запястье лошадиного духа и резко дернул.

Враг упал на Сина, его рука, сжимавшая нож, оказалась беспомощной. Син мысленно сравнивал свои силы с силами противника: бесспорно, противник был сильнее, но ему мешал большой, дряблый живот и отсутствие гибкости.

Лошадиный дух попытался силой высвободить правую руку. Пот выступил на его лице, распространяя неприятный запах.

Син еще крепче сжал запястье противника, для этого было достаточно лишь силы предплечий.

— А-а! — Лошадиный дух обмяк.

Син решил использовать силу всех мускулов руки и почувствовал, как они напряглись и затвердели.

— Милостивый Боже! — Завопив от боли, когда в запястье что-то треснуло, лошадиный дух разжал пальцы, и нож выпал на деревянные ступени.

Все еще не отпуская противника, Син начал медленно подниматься.

— Прощай, дружок. — Син выпихнул его на пыльный двор. Дышалось легко, хотя чувствовался неприятный озноб. Лошадиный дух пытался встать на колени, прижимая сломанное запястье.

Возможно, трусливая попытка к бегству так завела Сина, а может, выпитый бренди резко обострил его восприятие или потери и разочарования послужили причиной безумной вспышки ярости.

Неожиданно Сину показалось, что именно лошадиный дух причина всех его несчастий, что это тот самый мужчина, уведший у него Рут.

— Ты чудовище! — задохнулся Син.

Почувствовав угрожающе внезапную смену настроения победителя, лошадиный дух от страха вскочил на ноги, ища дорогу к отступлению.

— Ублюдок! — Голос Сина дрожал от нахлынувших эмоций. Впервые в жизни Син жаждал крови. Он медленно надвигался на жертву, сжимая и разжимая кулаки, его лицо исказилось от гнева, слова, слетавшие с губ, были бессмысленны.

На дворе воцарилась мертвая тишина. В тени столпились зрители, холодея от ужасающего, но завораживающего зрелища.

Лошадиный дух застыл, вжав голову в плечи. А Син приближался, глядя на него, как удав на кролика.

В последний момент этот здоровенный мужик попытался дать деру, но его ноги

отяжелели и дрожали. Внезапно раздался звук, похожий на тот, с которым топор врезается в ствол дерева, — это Син ударил его в грудь. Он тяжело рухнул, а Син все бил его ногами в грудь, выкрикивая что-то бессвязное. В этом потоке слов можно было лишь различить имя его любимой женщины.

Но даже в безумии он понимал, что превратил в месиво лицо противника, чувствовал теплоту крови, попавшей ему на лицо и руки, услышал крики толпы:

— Он убьет его!

— Оттащите. Ради Христа!

— Хватайте его — он силен как бык.

Чьи-то руки вцепились в него, ладони сжали горло, он на мгновение потерял сознание от удара бутылкой по голове. Потом почувствовал вес их тел, повисших на нем.

Несмотря на то что его обхватили цепкие руки, а двое дюжих парней сели на спине, он сумел сбросить их и встать.

— Держите его за ноги!

— Валите на землю, валите!

Син схватил мужиков, державших его за руки, и треснул лбами друг об друга. Они отвалились в разные стороны.

Кто-то попытался схватить его со спины, но, получив мощный удар по коленной чашечке, взвыл дурным голосом. Син дышал как затравленный зверь, кровь из раны на голове текла по лицу и впитывалась в бороду.

— Дайте ружье! — крикнул кто-то.

— Под баром есть дробовик. — Но смелости не хватило ни у кого, и Син обвел всех диким взглядом.

— Смотрите, он убил его! — Эти слова дошли до его сознания, несмотря на безумие, тело невольно расслабилось, и он попытался вытереть кровь. Все заметили происшедшую в нем перемену.

— Остынь, парень. Смех смехом, но убийц проклинают.

Син посмотрел на лошадиного духа. Сперва ему стало не по себе, потом страшно. Мужчина был мертв, не было никаких сомнений.

— О Боже, — прошептал он, пятясь назад и уже не обращая внимания на липкую кровь.

— Он вытащил нож. Не волнуйся, парень. У тебя много свидетелей.

Настроение толпы изменилось.

— Нет, — пробормотал Син. Они не поняли. Впервые в жизни он злоупотребил силой и направил ее на бессмысленное убийство, чтобы убить ради удовольствия, ради вида крови.

Неожиданно лошадиный дух пошевелился, повернул голову, одна нога его согнулась и выпрямилась. У Сина появилась надежда.

— Он жив!

— Доктора.

Син со страхом приблизился к нему, стал на колени, развязал свой шарф и вытер им кровь с лица лежавшего.

— С ним все будет в порядке — оставь его доктору.

Пришел доктор, худой неразговорчивый мужчина, жующий табак. В желтом свете фонаря-«молнии» он осмотрел пациента, сделал уколы, толпа тем временем окружила его, пыталась заглянуть через плечо. Наконец доктор встал.