И грянул гром (Раскаты грома)
Шрифт:
— Давай. — Тим схватил его за уши, словно стараясь открутить.
Наконец они опустили руки, радостно всматриваясь друг в друга.
Вернулся слуга с кофе для Сина, Тим с отвращением отослал его.
— Никакой бурды! Бутылку бренди из моих запасов!
— Я полагаю, что вы знакомы, — перебил их мужчина в ванной.
— Знакомы ли мы? Да я пять лет горбатился на него! — фыркнул Тим. — Добывал ему из земли грязное золото. Худшего босса у меня не было!
— Ну, теперь настал твой черед, — усмехнулся Син, — потому что я буду работать на тебя.
— Ты слышал это, Соул? Этот идиот хочет служить!
—
К ним присоединились люди из других фургонов, и Син был представлен каждому. Оказалось, что форма разведчика состояла из мундира цвета хаки без знаков отличия, шляпы с широкими опущенными полями и бриджей для верховой езды. Их было десять. Крутая компания понравилась Сину.
Раздевшись и обмотав талию полотенцем, Син выполнял обязанности бармена, потом они сидели в тени, а перед ними выстроился целый ряд бутылок. Первые двадцать минут Тим Куртис знакомил собравшихся с биографией Сина, а Соул добавлял такие комментарии, от которых все покатывались со смеху. Соул был самым большим остряком среди них, и эту роль он играл с удовольствием. Ему было не больше двадцати пяти — самый младший и самый маленький по росту. Плюс ко всему худой, волосатый и, мягко говоря, уродливый. Он понравился Сину. Через час, когда бренди сделало их очень серьезными, что бывает на стадии, предшествующей дикому необузданному веселью, Син спросил:
— Капитан Куртис…
— Лейтенант, и не забывай об этом, — поправил Тим.
— Тогда лейтенант. В чем заключается наша работа, и когда мы приступим к ее выполнению?
Тим кинул сердитый взгляд на пустой стакан, потом посмотрел на Соула:
— Проинструктируй его.
— Как уже упоминалось раньше, мы — легион потерянных. Люди смотрят на нас с жалостью и долей смущения. При виде нас они переходят на другую сторону улицы, крестясь и шепча молитвы. Мы живем здесь нашей маленькой колонией прокаженных.
Ну, во-первых, мы самые ничтожные людишки во всей армии Наталя. Ведь мы не похожи на того офицера, который, несмотря на огромное количество медалей, не может заставить слаженно петь женский хор. Я говорю о старшем офицере связи в генеральном штабе — подполковнике Гарри Коуртни, награжденном крестом Победы и орденом за отличную службу. — Соул умолк, и выражение его лица изменилось. — Кстати, надеюсь, он тебе не родственник?
— Нет, — не колеблясь, ответил Син.
— Слава Богу, — продолжал Соул. — Именно поэтому люди жалеют нас. А смущаются потому, что никто не знает о нашем чине. А диалоги Тима и квартирмейстера просто можно помещать в комические оперы. Но так как мы называемся «разведчиками», то все ждут от нас, что мы выберемся отсюда и пойдем что-нибудь разведаем. И поэтому считают, что неудачное наступление генерала Буллера, когда сто ярдов надо было пройти за три месяца, — наших рук дело. — Соул наполнил стакан. — Вот от бренди мы никогда не бегаем.
— Вы хотите сказать, что ничего не делаете? — недоверчиво спросил Син.
— Мы едим, спим и пьем.
— Иногда наносим визиты, — добавил Тим. —
— И кому же вы наносите визиты?
— Здесь живет самая предприимчивая женщина в округе. Она хозяйка передвижного цирка — сорок фургонов и сорок девушек. Он следует за главными частями, чтобы развлечь их и создать уют. Давайте поедем развлечемся с комфортом. Если мы отправимся прямо сейчас, то первыми доедем до начала укреплений — первый получает право выбора.
— Желаю удачи. — Соул встал и вышел.
— Он — хороший парень, — произнес Тим, глядя ему вслед.
— Это противоречит его религии?
— Нет. Но он женат и серьезно к этому относится. А ты?
— Я не женат.
— Тогда поехали.
Намного позже они вместе возвращались домой, предаваясь приятной меланхолии от любви и вина. Девушка, которая отвела Сина в фургон, была дружелюбной милашкой с большой материнской грудью.
— Вы мне нравитесь, мистер, — сказала она ему впоследствии.
— Ты мне тоже, — честно ответил он.
И хотя он испытывал не больше вины и стыда, чем после удовлетворения естественных потребностей организма, он понимал, что полчаса в чужой койке — очень посредственная замена его любви. И он начал напевать ту мелодию, которую Рут пела в ночь бури.
Глава 12
Подполковник Гарри Коуртни снял свой форменный мундир и аккуратно повесил его на вешалку за конторкой. Как заботливая хозяйка, поправляющая картину на стене, он дотронулся до пурпурного муарового шелка, на котором висел тяжелый бронзовый крест. Его губы задвигались, снова перечитывая надпись «За доблесть».
От шампанского, выпитого за ленчем, ему казалось, что в черепе находится большой бриллиант, острый, тяжелый и чистый.
Он сел, придвинул стул и положил на него ноги.
— Ординарец, впусти его! — крикнул подполковник.
— Сэр, — раздался голос вошедшего.
— Куртис! — Коуртни посмотрел на мужчину, стоявшего перед конторкой.
Тим неподвижно застыл, бесстрастно глядя в пространство поверх головы Гарри. Начальник оставил подчиненного стоять, так как испытывал удовольствие от того, что этот неуклюжий ублюдок должен пользоваться двумя сильными ногами, чтобы доказать свое уважение к нему, Гарри Коуртни. Пускай постоит. Он ждал, пока Тим не заерзал и не прочистил горло.
— Вольно!
Теперь не оставалось сомнений, в чьих руках власть. Гарри взял с конторки нож для разрезания бумаг и стал вертеть его с видом полного безразличия.
— Вам, должно быть, интересно, почему я за вами послал. — Он широко улыбнулся. — Наконец-то нашлось и для вас кой-какое дельце. Сегодня я провел ленч с генералом Буллером. — Он сделал паузу, чтобы собеседник мог осознать всю важность сказанного. — Мы обсуждали план наступления. Генерала интересовала моя точка зрения. — Гарри переменил тон. — Хотя это к делу не относится. Я хочу, чтобы вы произвели разведку реки с двух сторон от Коленсо. Смотрите сюда. — Гарри развернул карту на конторке. — Вот брод, здесь и здесь. — Он ткнул в карту ножом. — Исследуйте их. Проверьте мосты — железнодорожный и транспортный. Убедитесь, что они не повреждены. Сделайте это сегодня ночью. Я хочу получить полный рапорт к утру. Можете идти.