И грянул гром (Раскаты грома)
Шрифт:
— Уничтожим их! Уничтожим этих ублюдков! — И он полез наверх, прижимая ружье к груди. — За мной! — ревел он в отчаянии, продолжая быстро шагать, бормоча, крича, размахивая прикладом и орудуя штыком.
За ним с боем пробирались к вершине шестьсот его бойцов. Но Син добрался первым и столкнулся лицом к лицу с Жан-Полем Лероуксом.
На этот раз они были достойными противниками. Жан-Поль очень устал и ослабел. Он походил на скелет. Патроны в магазине кончились, и Умник Поль с трудом
— Син! — Незаряженным ружьем он пытался защититься от штыка. Но не смог сдержать удар. Лероукс почувствовал, как обжигающая сталь входит в его тугую плоть, и упал на спину. Штык остался торчать в теле. — Син! — крикнул он, лежа на спине.
Коуртни подошел и выдернул штык. Подняв его высоко над головой, он приготовился нанести второй удар.
Син и Жан-Поль смотрели друг на друга. Они были одни. Раненый лежал на траве, его противник стоял над ним, зажав приклад двумя руками и задыхаясь от ненависти.
Один победитель лежал в траве. Он боролся, страдал и приносил в жертву тех, кого любил.
Другой победитель стоял над ним. Он тоже боролся, страдал и тоже приносил в жертву тех, кого любил.
Они играли в войну. Выигрыш — жизнь, проигрыш — смерть.
— Пусть все кончится. Пусть все кончится, — спокойно произнес Лероукс.
И вдруг ненависть Сина прошла, будто кто-то задул столь ярко горевшую свечу.
Он опустил ружье, и оно упало. Син почувствовал слабость. С удивлением он посмотрел вниз, зажимая руками рану в животе. Он упал рядом с Лероуксом.
Битва на вершине была закончена.
Глава 56
— Мы отправляемся, сэр. — Экклес стоял у шотландской повозки и смотрел на Сина, стараясь скрыть беспокойство. — Вам удобно, сэр?
Син проигнорировал вопрос.
— Кто занимается погребением?
— Смит, сэр.
— Вы говорили ему о Соуле, о капитане Соуле Фридмане?
— Да, сэр. Его похоронят отдельно. Преодолевая боль, Син приподнялся на локте и пристально посмотрел на две похоронные бригады. Перед ними лежали ряды завернутых в одеяла трупов. Работы на день, с горечью подумал он.
— Можем отправляться, сэр? — спросил Экклес.
— Вы передали Смиту мой приказ, чтобы буры были похоронены отдельно, а наши — отдельно?
— Так точно, сэр.
Син лег на подстилку, лежащую на дне тележки.
— Пожалуйста, пришлите мне моего слугу, Экклес.
В ожидании Мбеджана он заговорил с Жан-Полем, который лежал на повозке рядом. Он знал, что Лероукс наблюдает за ним.
— Син, я хотел сказать, сэр, а кто отпоет моих людей?
—
— Я мог бы попрощаться с ними.
— Генерал, работы закончатся не раньше чем через два часа. Вы ранены, а в мои обязанности входит доставить санитарную колонну в Вирнингинг как можно скорее. Пускай они всех похоронят, а потом нагонят нас. — Син говорил, глядя в небо.
— Сэр, я требую… — начал было Жан-Поль, но Син повернулся и злобно посмотрел на него:
— Послушай, Лероукс. Объясняю последний раз. Могилы будут помечены, и потом военная похоронная комиссия пришлет священника.
В повозке было слишком мало места для двух таких крупных мужчин. Поэтому, когда они смотрели друг на друга, их лица чуть не соприкасались. Син хотел сказать еще что-то, но внезапно почувствовал такую боль, что стал задыхаться.
— С тобой все в порядке? — Выражение лица Жан-Поля изменилось.
— Когда мы доберемся до Вирнингинга, мне станет намного лучше.
— Да, ты прав. Мы должны ехать, — согласился Лероукс.
Вернулся Экклес и привел с собой Мбеджана.
— Звали, хозяин?
— Мбеджан, я хочу, чтобы ты остался и отметил могилу хозяина Соула. И хорошенько запомни это место, так как потом ты приведешь меня сюда, — пробормотал Син.
Мбеджан ушел.
— Ладно, Экклес. Можем ехать.
Колонна растянулась на довольно большое расстояние. Вслед за авангардом везли пленных, часто, по двое на одной лошади. Потом следовали раненые, лошади тащили санитарные носилки с медикаментами и одеялами, за ними шотландская тележка, а в арьергарде — Экклес с двумя сотнями уцелевших. Они передвигались очень медленно.
В повозке молчали. Мужчинам было больно, их шатало, они хватались за скобы. Солнце безжалостно палило.
В бреду, вызванном болью и большой потерей крови, Син думал о Соуле. Временами ему все это казалось ночным кошмаром, и он вздыхал с облегчением, зная, что, когда он проснется, все будет хорошо. Ведь, в конце концов, Соул жив.
Потом сознание прояснялось, и он понимал, что Соула больше нет. Иногда ему казалось, что вместо земли они едут по небу к Соулу. Потом он снова впадал в забытье.
— Рут! — крикнул он громко. Жан-Поль тяжело вздохнул:
— С тобой все в порядке. Син?
Но Коуртни не слышал его. Теперь его занимала Рут. Одна Рут. Он чувствовал мгновенную радость от потери друга, но потом ему становилось стыдно и так больно, будто в кишки попала еще одна пуля. Но Рут была жива, а Соул — мертв. «Я не должен об этом думать! Не должен!» Он с трудом сел и вцепился в борт повозки.
— Ложись, Син, — мягко попросил Жан-Поль. — У тебя снова пошла кровь.