И исходит дьявол
Шрифт:
— Его сиятельство просил передать, сэр, — вкрадчиво начал он, — что нет лучшего средства от невралгии. Я был несказанно расстроен, узнав, что вам тоже иногда бывает плохо. Не откажите в любезности, попробуйте. Вкус, может показаться, не совсем обычный — напоминает гранадиллы, но вполне приятный.
Подозрительно скосив глаза, Рекс выпил оказавшееся и на самом деле вкусным поданное ему зелье. Обходительный Макс продолжал:
— Многие джентльмены, я слышал, предпочитают так называемые луговые устрицы, но мне кажется, сэр, что его сиятельство разбирается в таких делах лучше.
— Старая лиса, — усмехнулся Рекс, ставя бокал обратно на поднос, — ты понял, что вчерашняя пирушка оказалась
— Ничего страшного, сэр. Я вчера больше всего встревожился за мистера Арона. Не знаю, следует ли мне это говорить, но он был немножко не такой, как обычно. Я имею в виду… э… после ужина.
— Да-да, ты же уложил его в постель, я забыл.
Макс опустил глаза. Он в глубине души считал, что его невинный поступок каким-то образом связан с внезапным исчезновением Саймона Арона из спальни. Макс снова почувствовал себя виноватым и ловко переменил тему разговора:
— Его сиятельство просили меня передать вам, сэр, что «роллс-ройс» целиком в вашем распоряжении и второй шофер ждет указаний.
— Указаний не будет. Я поеду сам. И пожалуйста, вели приготовить машину немедленно.
— Слушаюсь, сэр. Если вы позволите, я сейчас же отправляюсь в Пангбурн. Нужно все приготовить к вашему приему.
— О'кей, Макс… скоро увидимся… я надеюсь.
Рекс вытащил сигарету. Самочувствие значительно улучшилось. «Прямо как заново родился, — подумал он, этот тоник от невралгии и мертвого подымет. Интересно, что он туда намешал». Закурив, Рекс приступил к разработке плана действий в «Клариджес».
Интуитивно он чувствовал, что сможет завоевать дружеское расположение Танифь, если только удастся с ней поговорить. Не составит также большого труда узнать подлинные имя и фамилию, заглянуть в книгу посетителей нетрудно, но хитрость должна заключаться в том, чтобы самому заранее не представляться. Если Танифь увидит его визитную карточку, тысяча против одного — интервью не состоится. В конце-то концов и действительно они с герцогом поступили прошлой ночью не очень вежливо. Организовали похищение Саймона с вечеринки и нарушили тем самым планы их Круга, а значит, и ее личные. Не исключено, что Танифь достаточно тесно связана с Мокатой, и тогда она воспримет появление Рекса с открытой враждебностью. Нужен личный контакт. Только так можно разубедить ее. Необходима встреча с глазу на глаз, а уж дальше — что получится.
Итак, весь его план сводился к тому, чтобы поехать в «Клариджес», удобно расположиться в вестибюле и наблюдать за лифтами до тех пор, пока из одного из них не покажется Танифь. Рекс честно признавался себе, что операция не отличается утонченностью и скрытностью, но быстро утешился тем, что вряд ли остановившаяся в лондонском отеле молодая женщина пробудет в своем номере целый день, а значит — возможность выйти на нее рано или поздно представится. Ну а если всё-таки Танифь пошлет его подальше, что ж — хорошие идеи не обязательно приходят в головы лишь знатным герцогам — у Рекса на этот случай имелись свои соображения.
Услышав, что «роллс-ройс» подан, Рекс вышел из квартиры и поехал в отель «Клариджес». Там на месте состоялся короткий дружелюбный обмен мнениями с полисменом, и разрешение припарковаться в непосредственной близости от входа, возможно на несколько часов, было без труда получено. Рекс справедливо полагал, что автомобиль может потребоваться в любой момент.
Он вошел в отель со стороны Дэвис-стрит и к великому облегчению заметил, что часы показывают только начало одиннадцатого. Вряд ли Танифь могла уйти куда-нибудь так рано. С бодрым оптимизмом молодой американец поудобнее устроился в кресле полупустого в этот час холла и приготовился ждать столько, сколько придется. Через
Молодой гигант перебирал в уме возможные варианты начала разговора с Танифь, случись ей все-таки появиться из дверей лифта, и уже почти остановился на длинной заковыристой фразе, содержащей равные пропорции уважения, неподдельного восхищения и веселой непосредственности, когда из коридора вынырнул невысокий мальчуган в фирменном костюмчике, расшитом пуговицами.
— Мистер Вайн Райн, мистер Вайн Райн, — произнес он нараспев.
Рекс удивленно уставился на маленького коридорного. В звонком монотонном голосе, коверкавшем его имя, он узнал знакомые интонации. Именно так выговаривали его клерки в незнакомых гостиницах и клубах. Но здесь-то, в «Клариджес», кто мог знать о его приходе? Это было известно только герцогу. Внезапная догадка, что де Ришло пытается срочно с ним связаться, заставила Рекса повернуться к мальчику. Гостиничный паж тут же свернул в его сторону.
— Мистер Ван Рин, сэр? — осведомился он, переходя на нормальную речь.
— Да, а в чем дело?
Рекс изумился еще больше, когда мальчуган объявил:
— Дама, которую вы пришли навестить, просит извинить ее и передать, что она задерживается. Она спустится к вам минут через пятнадцать.
Подбородок у Рекса слегка опустился. Он с глупым видом смотрел на мальчишку, пока тот не повернулся и не прошествовал обратно в коридор. Они ни на секунду не сомневался, что это устное сообщение передано от Танифь. Но как, каким таким дьявольским образом она узнала о его появлении? Неужели заметила в окно выходящим из автомобиля? Единственное, пожалуй, правдоподобное объяснение. Однако это «просит извинить и передать, что задерживается» не только обнадеживало, но и настораживало.
Оправившись от небольшого шока, Рекс поднялся и вышел на Брук-стрит. Он дошел до цветочницы, где купил огромный букет сирени. Вернувшись в отель, Рекс вспомнил, что так еще и не узнал настоящего имени Танифь. Он окинул взглядом холл, увидел мальчика и поманил его пальцем.
— Эй ты, подойди-ка сюда. Отнесешь эти цветы наверх в номер и скажешь, что они от мистера Ван Рина, — с чувством исполненного долга Рекс снова пошел к креслу.
Не прошло и пяти минут, как дверцы лифта раскрылись и показалась престарелая особа, опирающаяся на трость из черного дерева. Рекс с первого взгляда узнал клювоподобный нос, квадратный подбородок и немигающие черные глаза графини Д'Юрфэ. Он оторопел, заранее приготовленные слова застряли в горле, а графиня тем временем приблизилась к нему и протянула пухлую, всю в перстнях и кольцах, руку.
— Мсье Ван Рин, не так ли? — не голос, а скрипящее карканье. — Как это мило с вашей стороны нанести мне визит. И спасибо вам, дружок, за прекрасный букет.
ГРАФИНЯ Д'ЮРФЭ РАССКАЗЫВАЕТ МНОГО ЛЮБОПЫТНЫХ ВЕЩЕЙ
— Ну что вы, право, не стоит благодарить. Я счастлив снова вас видеть.
Рекс изобразил подобие улыбки. С этой старухой он говорил вчера не более двух минут в самом начале вечеринки, да и то для того, чтобы отвлечь от нее Танифь. Даже если она и видела, как он подрулил к «Клариджес», не могла же она в самом деле вообразить, что он захотел снова увидеть именно ее. Какой черт его дернул послать в номер сирень? Извиняться не имело смысла. Бесполезно объяснять, что цветы предназначались другой женщине.