И истинным леди есть, что скрывать...

Гаан Лилия Николаевна

УАЙТС-КЛУБ.

Всё это время Мортланд старался избегать встреч с Кавендишем. Не то, чтобы он мучился угрызениями совести, но и смотреть на страдания этого разумного человека из-за глупой и бестолковой девчонки ему не хотелось. Конечно, лорд не надоедал ему жалобами на сбежавшую невесту, но в свое время сообщил, что Иннин покинула его, чтобы вернуться в Бельгию. Кавендиш переживал, каким образом девушка осуществит

свое намерение, и просил содействия Тейлоров в организации поиска беглянки.

Мортланд и Томас сделали всё, о чем их просил лорд, но, разумеется, ни в одной из прибрежных гостиниц исчезнувшей Иннин погоня не нашла. Герцог не имел привычки посвящаться кого-либо, даже брата в свои альковные дела, и находящийся в неведении Том волновался и беспокоился о судьбе юной француженки.

– У нас был роман!
– с горечью признался он брату.
– Знаю, что повел себя безответственно, но... посуди сам! Такая красавица! Никто бы не удержался...

– Ты её соблазнил?

Томас досадливо поморщился, прежде чем ответить:

– Нет! К счастью, мне помешали довести дело до конца. Как бы тогда я смог смотреть в глаза тестю? В свое оправдание могу лишь сказать, что не подозревал о его намерениях жениться на очаровательной крошке!

А вот Мортланд не считал себя виноватым перед Кавендишем. Девчонка в Бельгии ли, в Англии (всё равно!), отказавшись от брака с лордом, рано или поздно стала бы куртизанкой. У неё просто не было иного выбора! Так почему бы не упростить ей этот путь, предложив, к тому же, более выгодные условия, чем она бы получила в любом, даже самом дорогом борделе?

Но сегодня ему нужно было срочно увидеться с Кавендишем, чтобы обсудить поведение невестки. Лили серьезно беспокоила его - вчерашняя вспышка гнева, агрессивность! Герцог не привык к таким эксцессам в собственном доме, да ещё со стороны столь юной леди. Нужно было задать по этому поводу несколько вопросов её отцу.

Кавендиш похудел и заметно постарел, но все же идеально держал себя в руках, и никто из его одноклубников не подозревал, какие страдания он испытывает, невозмутимо шурша газетой в гостиной.

'Одиночество в толпе' - основополагающий принцип поведения истинного английского джентльмена в обществе, и в лице Кавендиша он нашел свое идеальное воплощение.

Лорд внимательно выслушал жалобы Мортланда на дочь.

– Да, - тяжело вздохнул он,- Лили нужно твердой рукой держать в узде! Не знаю, от кого она унаследовала такое своенравие, но в свое время мне приходилось прибегать к силе, усмиряя её норов!

– К силе?
– удивился герцог.
– А именно?

Кавендиш чуть улыбнулся.

– Пара пощечин не повредит ничьему здоровью, но хорошо прекращает женские истерики!

– Вы мне советуете..., но я ведь ей не муж, а всего лишь временный опекун!

– Я не считаю себя вправе давать вам

какие-либо советы, даже относительно своей дочери. Вы спросили - я ответил! А как уж вы будете решать эту проблему - не моё дело!

Да, даже потеря невесты не изменила характера Джорджа Кавендиша. Невозмутимо выдав эту тираду, он вновь уткнулся в газету, всем видом показывая, что считает разговор законченным.

КАЛВЕРТ.

Тело любимого напоминало загадочную карту страны утонченного наслаждения.

Лили, затаив дыхание от восхищения, нежно обводила пальцем рельеф заросшего черными волосками мускулистого живота, испещренную тонкими страшными шрамами широкую грудь.

– Откуда это, любовь моя?

– Обычная драка! Повалялся недели три, да и.... на мне всё заживает, как на собаке!

– А это,- она уважительно нащупала на плечах и спине жуткие следы перетяжек буграми вздутой кожи,- это тоже от ножа?

– Нет, котенок, это от плети. Меня долго секли, и я выжил просто чудом!

– Секли?

– Тебе вовсе не надо знать, каким наказаниям подвергаются провинившиеся матросы флота Его величества короля Англии.

– Так ты был матросом?

– Скажем, юнгой! Меня продали на корабль в семилетнем возрасте.

– Кто?

– Какая разница? Главное, что сейчас я с тобой, и поверь, это уже немало! Нужно жить только сегодняшним днем, не думая о том, что будет завтра, потому что оно может так и не наступить.

– Ты это так странно говоришь!

Лили возбужденно уткнулась носом в пушистую грудь. Ей казалось, что вся комната как ватой забита сладострастным привкусом его кожи, заполнена его тяжелым дыханием..., он уже дважды овладевал ей сегодня, и всё равно, её как волной окатывало желание вновь почувствовать на себе чудесную тяжесть его тела. И она невольно льнула и льнула к Тони, получая наслаждение даже от простых прикосновений к его рукам, груди, плечам... Но любовник был явно чем-то озабочен.

– Тебе не стоит ссориться с Мортландом!

– Это произошло случайно!

– Ничего случайного не бывает,- угрюмо возразил Калверт,- он по-прежнему занимает твое сердце. И твои наскоки - обида за его пренебрежение!

– Нет!

– И все-таки мне бы не хотелось, чтобы ваши отношения окончательно испортились. Будь сдержаннее, ангел мой! Тебе вскоре это понадобится.

Надо сказать, что Лили не поняла, что он хочет сказать. В голосе Тони звучали и грусть, и предупреждение, и неясное сомнение. Впрочем, в его присутствии она вообще очень плохо соображала, больше думая о его ласках, чем о смысле слов. Даже звуки голоса любовника и то опьяняли её, доводя до нетерпеливой дрожи. Ей постоянно хотелось гладить и целовать каждый дюйм его тела!