И королевство впридачу
Шрифт:
Брехня, наверно. Как и большинство охотничьих рассказов. Ну, так я пугать не собирался. Мне бы на расстояние удара подобраться. Промашки не будет… Рукоять меча ответила приятным теплом. Мол, даже не сомневайся, не оплошаем.
Шаг за шагом я подходил ближе. Вот уже сквозь кустарник просматривается нечто большое, мощное. Ростом мне вровень.
Хорошо, ветерок небольшой поднялся. И в мою сторону. Не учует зверь. Совсем чуть-чуть осталось. Жри, зверюга, жри лакомство… Не отвлекайся.
Тот, словно услышал меня, ухватил обеими лапами куст, потянул к себе, и в приоткрывшемся «окне» показалась зеленая шляпа. С длинным,
— Твою дивизию!
Незнакомец резко развернулся на голос.
— Кто здесь?
— Какая разница? Главное, не медведь. Ни я, ни ты… к сожалению…
— А-а, — протянул тот, с отчетливым осуждением в голосе. — Понятно… Охотник. Нашелся все-таки тот, что взялся заказ исполнить?
— И что в этом странного? Если зверь людям мешает, и они готовы заплатить… Раньше или позже, охотник объявится. Сам-то, небось, тоже не за малиной пришел?
Незнакомец тем временем выбрался из кустарника и встал передо мной. Невысокий, худощавый. Годами ближе к старости чем зрелости. Но еще крепкий. Из той породы, что не гниет, а завяливается. На голове шляпа, одет в изрядно потертый костюм из замши. Когда-то тоже зеленого цвета. За спиной сагайдак с луком. У пояса — колчан. С другой стороны — длинный нож-тесак. Рукоять еще одного торчит из-за голенища. В руке небольшая, плетеная из лыка корзинка.
— Почему же? — мужчина пригляделся, снял шляпу и уважительно поклонился. — Как раз за ней. Ваше высочество меня не узнает?
Очуметь! И этот меня знает. Похоже, предшественник еще тот пострел был. Везде успел наследить и отметиться. Надеюсь, этого я от петли не спасал? А то многовато бывших висельников на один квадратный километр получится.
Мое молчание незнакомец расценил правильно и поклонился еще раз.
— Я, Дженкинс — ваш лесничий.
Еще лучше. Мой лесничий. А что у меня не только леса нет, но и замка скоро не будет — это ничего? Впрочем, если он из глухомани на люди не показывается, живет здесь бирюком, то вполне может и не знать новостей. Которые свежее года. И как быть? Сделать морду кирпичом и использовать случай? Уж лесничему наверняка известно, где берлога. Нравится ему или нет, а небось, не откажется помочь своему принцу?
Заманчиво.
Я уж было открыл рот, но тут вспомнил любимую поговорку бабушки. Каждый раз, когда я в детстве пытался схитрить или обмануть, она печально поджимала губы и приговаривала: «О-хо-хо… Запомни, Коленька. Неправдой весь мир обойдешь, но назад не воротишься». Я тогда еще подсмеивался про себя. Мол, плохо бабушка в школе училась. Земля ведь круглая, и тому, кто обойдет ее, никуда возвращаться не надо.
Все мы в детстве себя умнее взрослых считаем.
— Извини, Дженкинс… После смерти отца, я память потерял. Ничего из прошлой жизни не помню. Словно, только на днях родился.
— Его Величество умер? — перекрестился лесничий. — Вечная память, — и, не сдержавшись, прибавил возбужденно. — Вот так новость… А мы тут и не слышали. Давно?
— Позавчера схоронили… — ответил машинально, размышляя над тем, что тот сказал. — Слышали? Ты не один здесь живешь? С семьей?
Лесничий ухмыльнулся.
— Можно и так сказать. Кстати, ваше высочество, не желаете в гости зайти? Уверяю, вам будут рады. Посидим. Чайку попьем… с малиной.
— Спасибо, но я не на прогулке.
— Вы о медведе? — уточнил Дженкинс. — О, не извольте
Похоже, приглашал от души. Наверное, рассказывал по вечерам детям о другой жизни. И о принце упоминал. Вот и хочет теперь показать им, что это не сказка. Или?…
Я остановился.
— Дженкинс, а сколько лет твоим дочерям?
— Дочерям? — переспросил тот. — Простите, ваше высочество, но у меня и одной-то нет. В смысле, вообще нет детей. Да и женат никогда не был. Я не писаный красавец, так что большой любви не случилось, а без нее кому охота век бабий в дебрях куковать?
— Да? — ошибочка вышла. Я то решил, что лесничий, пользуясь случаем, хочет меня с красавицей дочерью познакомить. Вдруг понравится?
— Вот видишь, — извинительно развел руками. — Совсем ничего не помню.
— Это ничего… Это бывает… Я однажды, лет двадцать тому… С дуба упал. Чудом жив остался. Сутки пластом лежал. Так почти всю осень собственное имя вспомнить не мог. Пока кум на день святого Калистрата-мученика в гости не заглянул и не окликнул меня. И вы не отчаивайтесь. Все вспомните.
Лесничий не шел, скользил лесом. А кустарник перед ним словно сам раздвигался, уступая дорогу. Да так ловко, что в душе опять сомнения заскреблись. Чего ж он тогда в малиннике так шумел? Не в ловушку ли заманивает?
Ища ободрения погладил оголовье меча. Тот немедля поторопился меня успокоить. Не тушуйся, мол, хозяин. Если это ловушка, то паук кровавыми слезами умоется от такой добычи.
* * *
Если я ожидал увидеть один из вариантов Избнакурножа, то ошибся. Лесничий жил со всеми удобствами. Естественно, в средневековом понимании этого слова. Его сторожка состояла из целого комплекса зданий. Просторного пятистенка и прирубленной к избе клуни. Напротив, через широкое, метров пятнадцать, подворье — хлев и конюшня. По левую руку — крепкий амбар на высоком, каменном фундаменте. По правую — плетеная клеть. Из тонких стволов молодого орешника. Для хранения тех запасов, что любят хорошую вентиляцию. А все пространство между зданиями перегорожено крепким забором из толстого горбыля. Еще и кустами шиповника и терна обсаженным. Не сторожка — крепость. Посадить за островерхие крыши десятка два лучников и можно хоть против целого войска оборону держать.
— Ого! Хорошо устроился.
— Так это еще прадед ваш, король Владислав велел здесь такую заимку поставить. На всякий случай. Если совсем худо придется. Под домом и амбаром еще и погреба выкопаны… На год провизию запасти можно… И колодец тайный имеется.
Дженкинс вздохнул.
— Вот только уже много лет, как никто сюда ничего не завозит и не складывает. И даже то что было, по приказу вашего батюшки, царствие ему небесное, давно все подчистую выгребли.
Похоже, картинка начинает проясняться. Старик тоскует по прежним временам, когда он был не просто лесным сторожем, а смотрителем важного и секретного объекта. И, приведя меня сюда, рассчитывает, что я возрожу традиции. Бедняга. Думаю, не стоит спешить рассказывать ему о том, что все королевство держится на честном слове. И, вполне возможно, что всего через месяц, здесь появится новый хозяин. Со своими привычками, желаниями и причудами.