И кто здесь наглая рыжая морда?
Шрифт:
– Толь, ты слышал?
– взвизгнула Ленка, - Ирка нас оскорбила! Паразитами обозвала! Многодетных родителей! На себя бы смотрела! И мы посмотрим, как теперь заживешь без мужа! Толь, что молчишь? Тебе больно?
– Ишь ты, кака заботлива! У ребенка антересовалась, больно, аль нет, когда веревкой спину исполосовала? Тьфу, на тебя!
– возмутилась бабушка.
– Он, за дело получил. Будет знать в другой раз, как не забирать из сада младшего брата. И деньгами попрекать.
– подал голос Толя Кузявин.
Людмила угрожающе тряхнула веслом.
– Ну все. Терпение на исходе.
– Лен. Поехали. Хрен бы с ним, с Жданом, пускай тут остается, сопляк неблагодарный.
– проблеял Кузявин, потянул Ленку к Жигулям четвертой модели.
– Приготовьте школьные принадлежности. И доверенность на мое имя, как Изольда отцу моему делала на Добрыню.
– выкрикнула я, прежде чем Кузявины захлопнули дверцы автомобиля.
– Доверенность денег стоит, нам платить нечем. Оплатишь, так сделаем, хоть бессрочную. Насовсем забирайте. Обратно не примем!
Это Ленка в ответ крикнула. И четверка с пробуксовкой рванула с места.
Хорошо, что весло не в моих руках, иначе полетело бы вдогонку четверке....
Рядом вдруг оказался Глеб, коснулся моей руки, привлекая внимание.
– Надеюсь, Ждан не слышал, что несли его так называемые родители. Алин. Все у него хорошо будет. Я обещаю. Зови мальчишек, погоняем наконец мяч. Посмотри, уехали эти придурки и воздух стал чище, и небо синей! И солнце ярче. Лучами в твоих волосах путается.
– Мря-яя!
– прилетело с крыши черного внедорожника.
– Геннадий со мной солидарен! Мы, рыжие, как никто понимаем друг друга!
– Глеб улыбнулся.
А небо и впрямь - синей. И воздух прозрачней, и аромат сирени какой-то особенный. А лучи солнечные, и у Глеба в волосах прячутся. Вон, как переливаются рыжим всполохом...
14
– Они уехали?
– все, что спросил о родителях Ждан. Видно, что он напряжен.
– Да, уже уехали. Разрешили тебе остаться у нас, нужно будет зайти за школьными принадлежностями, занятия в школе никто не отменял, до каникул еще две недели.
– бодрым тоном сообщаю ребенку.
– Я помню, после матча схожу заберу тетрадки и учебники.
– Ждан. Я с тобой поднимусь в квартиру, не волнуйся.
– глажу мальчика по худенькому плечу.
– И я, поднимусь, - присоединяется Наташа.
– Я с вами.
– заявляет Людмила.
– А мне можно? Я со всеми хочу.
– просит старший Людмилин сынок.
– Всем кагалом заявитесь, - посмеивается бабушка.
Ждан расслабляется, бежит вместе с мальчишками и Глебом Мещерским, в центр на так называемого футбольного поля.
Блондин Андрей и потомок владельцев руин Демидов, занимают места на импровизированных воротах, сооруженных из сложенных стопками березовых поленьев.
Людмила назначила себя судьей, с важным видом обходит пятак по кругу. Геннадий увязался за ней. Не иначе за мячом охотится намеревается.
– Хоть бы людей посторонних постеснялись, дикобразы. Хотя... У меня у самой, такой же. Был. Вовка ему: пап, можно с тобой на рыбалку? А папаша
Бабуля кивнула:
– Чего-то осталось, с полкило, не боле. Алин, поди глянь, за печкой в чулке.
– Я с тобой. Поменяю обувь, пока не переломала ноги, слушайте, мне казалось, Ленку материнским инстинктом прихлопнуло: зайки, лужайки, каждый год новый ребенок. А она, оказывается и возиться с ними особо не желает. И вообще, получается ради выплат плодятся.... Токсичные родители. Нашли козла отпущения, Ждана.
– бурчит Наташка разглядывая свои испорченные туфли.
Воротит меня уже от упоминаний о Кузявиных.
– Наташ, забудем о них, надоели. О Ждане позаботимся, мальчик с нами не пропадет. Хорошо, что он к нам прибежал, а мог бы знаешь, пробиться к компании сверстников с девиантным поведением.
– Дибиатомным.... Слово то како нашла. Линка, выражовывайся по- людски, а не как толераст - чафля! Эва че, наш - то, лихо с мячом управляется! Хфутболист. Налейте - ка, молока в большой кувшин, да хлеб домашний захватите, да смородину черную с сахаром мятую. Перекусят опосля хфутболисты.
– Ба, где они перекусывать будут? В дом давай пригласим.
– предложила Наташка, оторвавшись от разглядывания испорченной обуви.
– В доме не антересно. На чердаке, в сундуке, два больших одеяла байковых сложены, вам в приданое покупала, как только родились. Их и расстелем на траву. Всё одно итииху, не станете забирать.
– Ба, ну ты даешь. Приданое заготавливала....- удивленно тянет Наташка, бросает короткий взгляд, на Демидова с азартом подпрыгивающего между сложенных стопками березовых дров. Глеб как раз принимает у Ждана мяч, ведет к импровизированным воротам.... Гол! Полено с правой стопки, сбитое мячом отлетело в сторону. Глеб поворачивает голову, сияет улыбкой. Мне. Губы снова неконтролируемо в ответ растягиваются, что ж такое!
– Идите уже! Смешно им, ну! Заготавливала! И подушки в запасе имеются, и перины пуховые! Теперича все стало не модное, на кокосовой стружке теперича спят. Как макаки какие. Тьфу.
– беззлобно ворчит бабуля, легонько подталкивает к калитке.
– Перекусят ребята, да мы с Алексашкой посмотрим где лучше поставить столы, под вишенями, аль у малинника.
– Какие еще столы?
– Наташка едва не оступилась, хорошо успела за меня схватиться.
– Дык, для ужина с этими.... Инвеститами. Которы денег на восстановление усадьбы дадут. Лександр культурно попросил разрешения, окунуть инвеститов в колорит, жалко что ли, пущай окунаются. Ты, Ирка, тоже, принарядись, да на ужин приезжай! Лександр говорил: инвестит- то в годах, а его сопровождат племянник, тот подходящего возраста, мало ли, можа приглянетесь. Шелупонь твой облезет....