И настанет веселое утро
Шрифт:
"Ничего больше, Полиночка, и не нужно было. Ни ковров, ни хрусталя. Ни дорогих обоев".
"Ни цветного телевизора?" -- спросила я у нее. А она засмеялась:
"Телевизоров, говорит, тогда совсем не было. Ни цветных, ни никаких вообще. Дедушка дарил мне розы от Вардкеза, и нам было легко и весело. Мне, ему и Верочке. Каждое утро было таким веселым!" Ты представляешь себе, Фокки?
Фокки слушал внимательно, наклоняя головку то на одну, то на другую сторону. Он все понимал.
– - Я как-то спросила у мамы:
"Ты
Мама сначала сказала:
"Подожди, мне не до тебя! Видишь, я работаю?" А потом улыбнулась и подобрела: "Розы! Конечно. помню! Твой дедушка, мой папа, приносил их моей маме, твоей бабушке. Алые и белые розы. И почему-то от них было весело. Каждое утро было таким веселым!"
Фокки тянул поводок, Полина шла вприпрыжку следом. Как хорошо, как славно иметь свою собаку!
– - Полина-а-а-а!
– - вдруг донеслось до нее. Это звала Анна Ильинична.-Полина-а-а-а! Мы уходим! Полина! Строиться!
И тут произошло то, что происходило всегда, когда кто-нибудь окликал ее громким и повелительным голосом. Фокки сильно рванул поводок, и Полина не смогла его удержать в руках. Фокки помчался без оглядки. Петелька поводка подпрыгивала, разбрызгивая воду в лужах натаявшего снега.
– - Фокки, Фокки-и, остановись!
– - звала Полина.
Но все было бесполезно. И она это знала. Ее собака, собственная любимая понарошковая собака, когда вмешивался кто-то третий, всегда убегала, уносилась, таяла вдали.
Полина пошла строиться. Плохо начавшийся день и продолжался плохо, потому что ей совсем мало удалось побыть с Фокки. Но дальше все пошло еще хуже. После тихого часа она не захотела вставать. Анна Ильинична посердилась немного, потом забеспокоилась и принесла градусник. Померив температуру, она оставила Полину в постели и только велела выпить теплого молока. Полине не хотелось, но она выпила.
Папа задерживался в министерстве, забирать Полину из детского сада пришла мама с двумя тяжелыми сумками: в одной -- продукты, в другой -модальные глаголы. Мама очень затревожилась, одела Полину сама, оставила возле нее сумки, пошла на улицу, поймала такси. По дороге в такси она все время щупала Полинин лоб и говорила:
– - Что ж это ты, доченька?
У Полины болела голова и горло. Резало в глазах. Плохой день кончился совсем плохим вечером. Полина заболела.
Глава 2. ДОКТОР ДОРОХОВ. ДЕВОЧКА-ЗВЕЗДА
Кто, скажите на милость, любит болеть? Казалось бы, никто на свете. А вот Полина... Впрочем, нет. Болеть Полина тоже не любит. Кому это может понравиться -- температура, и лекарства всякие, и в постели лежать, да еще в шерстяных носках. Ну что может быть противнее -- под одеялом и в шерстяных носках!
Но дело в том... Дело-то в том, что если Полина заболеет, то мама или бабушка позвонят в детскую поликлинику, и придет доктор Дорохов. А это уже кое-что!
Доктора Дорохова зовут Алексей Иванович. Он такой молоденький, что всем хочется называть его просто Алеша. А это невежливо -- называть доктора в белом халате и с трубочкой-фонендоскопом просто Алеша. Поэтому, чтобы как-нибудь не оговориться, папа, и мама, и бабушка, и Полина зовут его между собой доктор Дорохов.
Доктор Дорохов высокий-высокий, и у него такой взгляд особенный, внимательный, и добрый, и понимающий -- все сразу. Полине кажется, что она бы могла рассказать ему про Фокки. Никому из взрослых -- только ему.
Среди дня раздался звонок в дверь, и через несколько минут, вытирая руки и отдавая бабушке на ходу мохнатое полотенце, к Полине вошел -конечно, он -- доктор Дорохов.
Бабушка пододвинула ему стул, и он сел рядом с Полининой кроватью.
– - Ну что, нашлепалась по лужам, Веснушка?
– - спросил доктор Дорохов.
У Полины и правда по обеим сторонам носа, как только чуть весна, высыпали веселые веснушки. Но никто ее так никогда не называл. Она бы и не позволила. А доктору Дорохову было можно: у него это получалось не обидно и даже ласково.
Он, как всегда, послушал через трубочку "дыши -- не дыши", а потом, словно не доверяя трубочке, приложил ухо к Полининой спине и опять велел то дышать, то не дышать.
– - Ничего особенного, простудилась, -- сказал он Полине, беря обе ее руки в свои и глядя на нее пристально.-- Ты чем-то озабочена, Веснушка?
– спросил он тихим голосом.-- У тебя плохое настроение?
Полина посмотрела доктору Дорохову в глаза и кивнула. Не могла не кивнуть. Он понял. Он больше ни о чем не стал спрашивать. Только, уходя, улыбнулся, сказал:
– - Ничего, скоро поправишься, Веснушка! И еле слышно -- или Полине это только показалось?
– - почти шепотом, пропел:
Песик в лодочке отчалил, Песик в лодочке плывет. Не бывает сплошь печали, Песик радость принесет.
Подмигнул, чего обычно никогда не делал, и быстро вышел в коридор. Полина очень удивилась, но когда, проводив доктора Дорохова, в комнату вернулась бабушка, Полина ничего ей не сказала и только попросила:
– - Бабушка Тая, расскажи мне про Крутогорск.
– - Дак ведь что же рассказывать, Полинушка. Что было, то прошло, того уж нет нигде. Бабушка вздохнула.
– - Что, и города нет?
– - удивилась Полина.-- Ты же туда ездила, даже открытки с видами Круто-горска привезла!
– - Город есть. Только он не тот же самый. Новый. Большой. Дома высокие. Каменные. Людей в них много живет. Чужих.
Бабушка замолчала, задумалась.
– - Бабуль,-- не отставала Полина,-- а ты мне про тот Крутогорск расскажи. Ну тот, прежний.