И настанет веселое утро
Шрифт:
После того как Полина и Фокки наконец нарадовались друг другу, Полина вдруг сообразила:
– - Погоди, Ая! Но ведь про Фокки знаю только я одна. В детском саду никто не догадывается да;че и дома тоже. Ведь он есть только для меня -потому что я так одна играю...
– - Ты ведь очень-очень хочешь, чтоб Фок-ки у тебя был по-настоящему?
– спросила Ая.
– - Очень-очень,-- подтвердила Полина.
– - Вот он у тебя и есть!
– - Так мой Фокки -- теперь настоящий, что ли?
– - изумилась Полина.
– - Теперь настоящий.
– -
Ая опять, как тогда в комнате, рассмеялась разноцветным смехом.
– - Да как же не бывает, когда бывает! Чудеса встречаются прямо на каждом шагу! Вот увидишь. Сама увидишь!
Полина вспомнила, как папа говорил бабушке: "Чудес не бывает, Таисья Гурьевна, вещи сами в дом не придут".
И они, правда ведь, сами и не приходили.
Это сейчас немного сбивало Полину с толку. И то, что Ая, светлая девочка-звезда, говорила так мудро, почти как взрослая, тоже удивляло Полину. Правда, она подумала:
"Ая сказала, что она была тогда в сразупосле-войны. А может, она была и раньше? Она ведь звезда! А звезды всегда светят на небе! Как все непонятно! Как интересно! Может быть, все-таки бывают чудеса?"
Ая наклонилась, стряхнула капли с мокрого поводка, сказала:
– - Ну, Фокки, миленький. Ищи. Нам надо найти дорогу к волшебному вокзалу. Не то поезд уйдет, и нам придется ждать другого долго-долго.
Фокки ткнулся носом в Полинину руку, потом стал пристально нюхать землю, искать дорогу.
Нет, Полине явно эта местность не была знакома. Но Фокки нанюхал дорогу. Мартовский тающий снег перестал хлюпать у Полины под сапогами. Сапожки почему-то не промокли. А между прочим, могли бы и промокнуть по такой слякоти. Ая шла рядом, как шла бы, например, Полинина детсадовская подружка Люба. Люба ходила очень легко. Полина пригляделась. Нет. Ая шла еще легче, еще "воздушнее", а вместе с тем она была даже чем-то похожа на Любу. Совсем-совсем немножко. А потом... Да нет! Какая там Люба! Ая вся светилась, и слова ее были не только звук голоса, а еще и блеск и цвет!
Фокки резво бежал впереди, Ая спустила его с поводка и поводок отдала Полине.
Ночь все длилась и длилась. Но, как ни странно, время года стало постепенно меняться. У них там, возле дома, был март. А тут вдруг донесся запах согревающейся майской земли, потом цветущей черемухи, потом сирени. Но постепенно эти запахи исчезли, и запахло грибами. Дорога вошла в лес. Грибной запах усилился. Деревья в лесу стояли не шелохнувшись. Не качалась ни одна ветка. Не вздрагивал ни один лист.
Полина вдруг с удивлением заметила, что и веток и листьев на деревьях вовсе нет. Они высились какими-то странными глыбами. Полина дотронулась до одного из них и сразу же отдернула руку. Дерево было холодное и неприятно скользкое.
– - Ая, что это? Куда это мы пришли?
– - воскликнула она.-- Что это за странные, неприятные деревья и почему так пахнет грибами?
– - Это же вовсе не деревья,-- сказала Ая.-- Ты никогда не
– - Смор-чко-вый?
– - Ну да. Здесь растут гигантские грибы сморчки, высокие-превысокие. Они сами себе деревья и сами себе грибы.
Полина подумала, что это надо запомнить и обязательно потом рассказать бабушке Тае. Вот она удивится!
Фокки вдруг кинулся в сторону. Полина испугалась, что он, как это обычно бывало, убежит и исчезнет. Но Фокки тут же вернулся и стал громко лаять.
– - Полиночка, Полиночка!
– - обрадованно закричала Ая.-- Мы дошли. Вот и вокзал.
Разноцветные огоньки ринулись туда, откуда только что прибежал Фокки.
– - Хотя, кажется, тут нам будет непросто,-- добавила Ая задумчиво.-- Я вижу одного человека... Вот досада...
И тут Полина увидела вокзал. Странно. На кирпичном здании, там, где обычно бывает написано название станции, значилось просто слово "ВОКЗАЛ". У единственного перрона стоял поезд. Чудные вагоны -- товарные не товарные, пассажирские не пассажирские. Вроде бы такие, в каком Полина с мамой ездили на юг. Но тогда где же окна? И самое удивительное, что поезд стоял без рельсов -- прямо на земле. С той стороны, где должен бы оказаться паровоз, или тепловоз, или электровоз, ничего не было прицеплено.
"Электричка это, что ли?" -- подумала Полина.
Перед каждым вагоном высилось несметное количество одинаковой величины ящиков. Народу никакого не было. Только вдоль состава ходил один-единственный, угрюмого вида человек и грузил эти ящики в вагоны.
– - Здравствуйте,-- сказала Ая.
Человек резко обернулся и молча уставился на всю компанию. Довольно долго помолчав, он сказал неприветливо:
– - Чего надо?
Фокки гавкнул. Ая велела ему молчать. Полина вообще не знала, что сказать.
Заговорила Ая:
– - Если я не ошибаюсь, вы -- Шкандыба?
– - Ну, Шкандыба. А ты я уже вижу кто. И что это, в самом деле, звездам на небе не сидится? Чего тебе?
– - Нам надо в город Крутогорск, в сразупосле-войны.
– - Пассажиров не возим. Вон -- ящиков полно. Понятно? А тут еще девчонки, собаки, звезды... Много охотников наберется. Помогли бы лучше грузить. А то Шкандыба и тут вкалывай -- нагружай, Шкандыба, и там вкалывай -- разгружай. И кто ты есть, то ли грузчик, то ли машинист, то ли тутошний, то ли тамошний...-- сам не знаешь. Ишь, в Крутогорск им занадобилось! В сразупослевойны, видите ли.
– - Вы не сердитесь,-- попросила его Ая.
– - Как же не сердиться,-- бурчал Шкандыба.-- Не возим мы сегодняшних пассажиров -- туда. Те времена для здешних прошли.
– - Но я-то могу и там быть и здесь, вы же сами видите,-- настаивала Ая.
– - Допустим, вижу. Что я, звезду от девчонки не отличу, что ли? Собака, положим, мысленная. Ей в любом времени можно быть. Ну а подружка-то твоя? Подружка-то -- сегодняшняя, здешняя. И без разговоров, и проваливайте. Звезды, понимаешь ли, собаки, а поезд еще не нагруженный стоит.