И навсегда

Пирс Энтони

— Я сама не понимала, но у меня действительно есть серьезные опасения. Они связаны с Роком, хотя я не уверена…

— Ты тоже заинтересована в нем?

— Да, только не в романтическом смысле; для меня всегда существовал лишь один человек.

— Скоро мы с ним снова встретимся; должна признаться, что во время твоего отсутствия я испытывала некоторые затруднения.

— Я тоже хочу его увидеть! Но судья…

Тут наконец Джоли поняла, что ее беспокоило.

— Я вижу в нем кандидата на пост инкарнации! — воскликнула

она. — Он очень хороший человек, и у него колоссальный опыт общения с людьми. Я бы не хотела, чтобы он испортил себе репутацию!

— Романтические увлечения не портят репутацию!

— Но если он сознательно вступит в связь с несовершеннолетней?.. Несомненный грех!

— Я так не считаю — если обе стороны согласны.

Джоли вспомнила свою юность. Ей довелось влюбиться в возрасте четырнадцати лет. Она дождалась свадьбы, прежде чем завязать сексуальные отношения — редкий случай для ее времени. Сейчас она прекрасно понимала, что могла бы стать любовницей Пэрри гораздо раньше, и жалела, что этого не произошло. Они с мужем прожили так недолго!

— А что думает Бог?

— Любопытно, что ты спросила именно сейчас. Тебе известно направление исследований Луны, которым ты косвенно помогаешь?

— Разве они имеют отношение к Богу? Нам не говорили…

— Пришло время кое-что тебе растолковать, Джоли, но пока не в моей власти рассказать все. Поэтому я пойду на компромисс: открою тебе секрет, а потом спрячу его в твоем сознании до подходящего часа. Я не собираюсь дразнить тебя, но ты должна быть готова к той значительной роли, которую тебе предстоит сыграть.

— О чем ты говоришь? Я всего лишь призрак!

— Грядет последняя схватка, и все инкарнации, включая Сатану, к ней готовятся. Однако суть этой битвы отличается от той, которую предвидел архангел Гавриил.

— Сражение между Добром и Злом? Но я не могу в ней участвовать из-за конфликта интересов!

— Не в большей степени, чем я, друг мой!

— Не в большей степени, чем ты, — не стала спорить Джоли. — Мы обе любим Сатану; чего уж тут говорить?

— Мы пришли к выводу, что исход этого важного сражения не может быть решен в нынешнем составе, поскольку, как нам кажется. Бог в течение нескольких последних столетий перестал интересоваться как делами смертных, так и бессмертных. Поэтому те, кто поддерживает Добро, намерены его заменить.

Джоли пришла в ужас.

— Заменить воплощение Добра?!

Гея кивнула:

— Поставить нового человека, который будет интересоваться хотя бы делами смертных.

— Разве такое возможно? Нынешний Бог не захочет уступить свое место — и никакая сила Его не заставит!

— Да, ты права — если Он станет защищаться. Но если Он ко всему потерял интерес, остальные инкарнации имеют право сместить Его тайным голосованием. Меньшие инкарнации поддержат главных, а остальных, вроде Нокс, и вовсе не интересуют

наши проблемы. Поэтому мы планируем собрать конклав и осуществить замену.

— Но Сатана будет против!

— Конечно. Потому что в его интересах оставить воплощение Добра, которое не принимает ни в чем участия. Новая активная инкарнация существенно осложнит Сатане борьбу за власть.

— Если только эту должность займет не сам Сатана. Ведь в нем нет зла.

Гея улыбнулась:

— Ты и я могли бы проголосовать за него, но я сильно сомневаюсь, что так поступят и остальные, не говоря уже о том, что голосование проводится тайно. Нет, мы должны найти другого человека.

— Да, другого человека, — повторила Джоли, ошеломленная грандиозностью поставленной задачи.

— Таким образом, Сатана станет защищаться по двум направлениям. Во-первых, постарается, чтобы дело не дошло до голосования. Поскольку для принятия решения требуется подавляющее большинство смертных, которые верят в Бога, первая схватка произойдет в царстве смертных. Луна занимается приготовлениями к ней.

— Ее ключевой голос! — воскликнула Джоли. — Чтобы ввести избирателей в курс дела.

— Да, ты права. И ты ей помогаешь. Луне требуется точная информация об источниках оппозиции среди смертных, чтобы нейтрализовать как можно больше противников. Судьба выяснила, что все решит один голос — голос Луны, но она должна опираться на поддержку избирателей. Сатана делает все, чтобы лишить ее такой поддержки. Их борьба началась с того самого момента, как Луна занялась политикой, а может быть, гораздо раньше. Но это лишь прелюдия. Главное — проблема выбора человека, который станет новым воплощением Добра.

— И который заново определит все стандарты, — сообразила Джоли. — Тогда самоубийства, запретная любовь и множество других вещей перестанут считаться греховными.

— Да. Эти стандарты когда-то нас удовлетворяли, однако сейчас они устарели. Мы не знаем, какими они станут, но должны попытаться выбрать человека, способного изменить положение к лучшему.

— Значит, кандидаты, за которыми я наблюдаю…

— Могут быть претендентами на роль Бога.

— И судья…

— Один из них.

— Тайное голосование… Сатана наложит вето на любого человека, которого поддержат другие!

— Верно. Однако конклав будет распущен лишь после принятия решения. Рано или поздно мы найдем компромисс.

— Получается, что почти наверняка самый лучший кандидат не будет избран! — запротестовала Джоли. — Мы получим лишь компромисс, хороший человек с некоторой долей зла в душе. Разве такое возможно?

— Очевидно, именно так и произошло в прошлый раз. Зло в данном случае выразилось в равнодушии или тщеславии. Как и в Сатане есть доля Добра, так и в Боге присутствует Зло. И все равно лучше так, чем ничего — то есть то, что мы имеем сейчас.