И не надо слез!

Ларсен Тина

В то время как преступник посмеивался, терроризируя поселок, его жители становились все нервознее. Росло всеобщее недоверие всех ко всем. В сердцах людей поселился страх. В поселке, бывшем со дня своего основания сущим раем, воцарилась атмосфера растревоженного улья. В земной сад Нью-Эдема прокрался подлый змей так же, как и в небесный Эдем. Поселку угрожала опасность стать потерянным раем.

– Анонимщик определенно не мужчина, – продолжала Августа. – Я думаю, это женщина. Брошенная женщина, которая агрессивно

вымещает свою неудовлетворенность на окружающих. Твой отец думает так же – мы говорили с ним по телефону. А он прекрасно разбирается в людях и очень редко ошибается.

– Очень может быть, – рассеянно подхватила Сьюзен.

Среди ее друзей и знакомых не было никого, кого бы она считала способным на такую подлость. Она с детства знала всех жителей поселка. Это были респектабельные люди, чьи семьи жили здесь поколениями. Сегодня представители этих семей построили себе красивые виллы, в которых современный комфорт гармонично сочетался с очарованием ушедших эпох. В Нью-Эдеме жилось спокойно и благополучно, без показной роскоши – хвастливое выставление напоказ своего богатства считалось предосудительным. «Изысканно, но скромно» – гласил неписанный, но строго соблюдаемый всеми закон, опирающийся на известные десять заповедей.

Жители этого маленького прибрежного поселка считали себя счастливее всего остального мира. Они сочувственно и немного свысока смотрели на обитателей мегаполисов, проводивших свою жизнь в асфальтовых джунглях с их непереносимым шумом, отвратительной едой и ужасающей преступностью. Они испытывали искреннее чувство общности, рожденное из единых ценностей и единого происхождения, и глубоко дорожили им. В сложившейся иерархии каждый занимал предназначенное ему место, будь то в школе, в церкви или на кладбище. Бывало, что кто-нибудь выпадал из обоймы. Его открыто не осуждали, но крутили у виска: зачем менять освященную традициями безмятежную жизнь на непредсказуемое и полное опасностей существование в грешном мире за границами райского оазиса.

Так было до недавнего времени.

– Тот, кто все это устроил, определенно сумасшедший, – зло высказалась Сьюзен.

Ее мать покачала головой:

– Нет, это не душевнобольной, а просто человек с поврежденной психикой, психопат.

Она подкатила инвалидное кресло к перилам террасы и по-приятельски кивнула девочке-школьнице, которая шла, пританцовывая, по ухоженному соседскому газону:

– Привет, дорогая! Что-то ты сегодня рано?

Девочка подошла поближе к мистрис Квэндиш:

– Добрый день, мистрис Квэндиш! Привет, мисс Сьюзен!

Анжела Карлсон привычным жестом отбросила упавший на лоб золотистый локон:

– Нас сегодня отпустили на три часа раньше: несколько учителей слегли с гриппом. Здорово, правда? Хорошо бы они подольше поболели!

– Фи, Энджи, – откликнулась Сьюзен, улыбаясь. –

Ты ведь это не всерьез сказала?

– Конечно, всерьез. У меня из-за их гриппа будет куча свободного времени, и я не могу не радоваться, иначе это будет вранье. Могли бы и оспой заболеть, правда?

– Не говори так, маленькое чудовище!

– Да ладно! Я хотя бы не притворяюсь святой, как некоторые. Кстати, у меня для вас потрясающая новость!

– Выкладывай! – приказала мистрис Квэндиш с усмешкой.

Анжела поднялась на террасу и заговорщицки понизила голос:

– Бабушка сегодня страшно испугалась, когда вынула почту из почтового ящика. Наш загадочный мистер Икс нанес еще один удар.

Августа навострила уши:

– Ада получила анонимное письмо?

– Здоровско, правда?

– А ты откуда знаешь?

– Винни, бабушкина экономка, сказала.

Девочка весело подмигнула женщинам:

– Честное слово, я никому не разболтаю.

– Зато Винни эту новость мигом растрезвонит, – сухо бросила Сьюзен. – Умение держать язык за зубами явно не входит в число ее достоинств.

– Жалко, что бабушка спрятала письмо, – сказала девочка с сожалением в голосе. – Ужасно любопытно узнать, что там накалякано.

– И мне тоже, – откровенно призналась мистрис Квэндиш.

– Видели бы вы бабушкино лицо, когда она читала письмо – у нее буквально глаза на лоб вылезли.

– Это неудивительно.

– Вы обе чокнутые! – недовольно прокомментировала Сьюзен. – Бедная мистрис Феррер! Представляю, как она испугалась, а вам обеим хиханьки да хаханьки!

– Ну разве это не круто? – девочка довольно усмехнулась.

Девушка невольно поддалась очарованию эгоистичной подростковой беззаботности и все же решила сделать девочке выговор.

– Пожалуйста, только не читайте мне мораль, – Анжела озорно подмигнула. – Тем более что я все равно спешу. До свидания!

Девочка выскользнула с террасы и побежала вприпрыжку к соседней вилле – красивому белому двухэтажному зданию в колониальном стиле.

– Если хочешь, приходи к нам сегодня на кофе, – крикнула Августа вслед Анжеле. – Твоя мама тоже собирается. Будет вкуснейший яблочный торт.

Девочка уже поднималась по ступенькам веранды. Она остановилась посередине лестницы и, оглянувшись, весело прокричала:

– Заметано! До встречи!

Сьюзен услышала, как щелкнул замок входной двери.

– Стыдись, мама, – обратилась Сьюзен к матери. – Ты создаешь у Анжелы впечатление, что эти анонимные письма всего лишь забавная шутка. Ты ведь и пригласила ее, чтобы больше выведать?

– Отнюдь, – возразила Августа. – На кой черт мне это? Я могу напрямик спросить у Ады, и притом немедленно.

– Мистрис Феррер ненавидит шумиху. Думаешь, она рассчитывает на твою сдержанность?