И нет мне прощения
Шрифт:
– На какие, знаете?
– Она взрослая девочка, жила отдельно от меня, мне не докладывала…
Алексей не ответил. Он не очень хорошо представлял, зачем мать Аиды вызвала его на столь «секретные переговоры». Или в ее глазах сама мысль о том, что дочь могла полюбить другого человека, да еще и не их круга, кажется страшным и опасным секретом?
– У вас еще есть вопросы? – спросила мать Аиды.
– Боюсь, что все вопросы, которые меня на данный момент интересуют, я уже задал…
Ирина Анатольевна вышла из его машины, утирая слезы.
Но Алексей
…Есть дети, своенравные и непослушные, которые все делают не так, как советуют родители, – наперекор им. Уж отчего они такие, издержки ли это воспитания или генетика диктует их поведение, вопрос другой. А есть иные: послушные, легко поддающиеся влиянию родителей. И в этом случае каждое слово, произнесенное папой-мамой, формирует мировоззрение, – следовательно, в большой степени и судьбу ребенка! На них, на родителях, лежит ответственность за эту судьбу. Жаль, что они слишком поздно это понимают… Когда уже ничего не исправить.
Да и не понимают они ничего, на самом деле. Они же своему ребенку добра хотели! Потому дитятко наставляли, поучали. Даже когда «дитятко» давно выросло.
Впрочем, – размышлял он, руля к себе на Смоленку, – это далеко не только проблема родителей, это проблема национальная. У нас нет уважения к Личности, к частности ее существования, к ее интимности. Отчего-то у нас каждый полагает, что имеет право вмешиваться в личностное пространство других. Невежественная бабка у подъезда считает себя вправе поучать соседей, тетка в магазине вдруг начинает вас наставлять, что купить…
Алексей вспомнил недавнюю сценку: он советовался в аптеке насчет лекарства от кашля для Александры. С аптекаршей советовался, которая, по определению, фармацевт. Та начала ему описывать разные средства, как вдруг из очереди раздался зычный голос: «Травитесь, травитесь! Это все химия, вы себя ею убьете! Лучше травки купите!»
Он ее спрашивал, тетку? Нет! И неважно, права она или нет. Дело в том, что ее мнением никто не интересовался. Но она орала на всю аптеку. Вроде как уму-разуму других учила, несмышленых. И любовалась собой, наставницей человечества.
Боже охрани нас от «наставников человечества». Особенно тех, кто размахивает своим мнением, как ножом, который норовит воткнуть нам в мозг.
Именно так поступили родители с Аидой, послушной и прилежной дочерью. Не считаясь с ее индивидуальностью, – даже не задумавшись, что Аида иная, не похожа ни на мать, ни на отца, и ей абсолютно не подходит то, что подходит им, – они «вставили» в ее мозг свое мнение. И сделали ее несчастной.
И Алексей мысленно поблагодарил своих родителей, которые с детства уважали его восприятие вещей, позволяя иметь на все свою точку зрения. Условие было лишь одно: обоснуй, аргументируй!
Наверное, поэтому он сформировался в человека с ясным и логичным мышлением, свободного от предрассудков и, одновременно, умеющего слушать и чувствовать других людей… Умеющего любить и дружить, оставаясь при этом независимым.
…Как
Вернувшись к себе в кабинет, он набрал мобильный жены.
«У нас все отлично, – заверила его Александра. – А у тебя как?»
Алексей, в свою очередь, бодро заверил ее, что дело продвигается. Хотя оно ни к черту не продвигалось… Но он опасался, что Сашка проявит рвение. Она журналистка, она способна добыть такую информацию, которую никакая полиция не нароет! Да только в данный момент Алексей не видел, чем могут ему пригодиться таланты и возможности Александры. Так что пусть они с малышней нежатся на солнышке, купаются в море и бездельничают. Это и есть настоящий отдых.
Итак, в вечер накануне убийства Аида не была в театре. Иначе бы она телефон выключила. А если бы даже забыла, то вырубила бы его при первом же звонке. Но мать сказала, что долго слушала гудки, то есть телефон долго звонил… Аида по каким-то причинам не ответила.
И где же она была, Аида?! Где услышала ту фразу? От кого? В каком контексте? И вообще, имеет ли она отношение к убийству?
Компьютер Аиды забрали на исследование Серегины ребята, но в нем ничего важного для следствия, кроме последнего письма о свидании, не нашли.
Письмо отправлено из интернет-кафе, и, как Кис уже знал от Сереги, хозяин посетителей того вечера не вспомнил, – да и то, оно ему надо? Пришел чел, деньги внес, – хозяин их оприходовал, клиента усадил да ушел к себе, в свою комнатуху-кабинетик, где предавался играм онлайн, в коих можно зарабатывать немалые деньги – даже большие, чем приносил ему бизнес в виде интернет-кафе…
Подруги Аиды, ее родители, сестра и муж считали, что в тот вечер она пошла на спектакль, – стало быть, Аида их обманула. Раз обманула – значит, не могла сказать правду. Откуда детектив сделал вполне логичный вывод: Аида в тот вечер встречалась со своим избранником. От него ли (или в его окружении?) услышала она пресловутую фразу?
Нет, ерунда. И сестра, и мать Аиды практически уверены в том, что этот человек не из их круга. Следовательно, слово «избавиться» ни к кому из близких Аиды относиться не могло, посему и беспокоиться она бы не стала. Только если он вознамерился избавиться от Гектора? Устранить, так сказать, соперника…
Но убита-то Аида!
Надо заканчивать с этим гаданием на кофейной гуще: бессмысленно пытаться увязать неизвестное с неизвестным. Фраза, услышанная Аидой, и ее смерть – явления совершенно разного порядка! Так что забудем о ней, о фразе, и сосредоточимся на поисках ее любовника.
Да только как же его найти, черт побери?! Когда ни одна душа, близкая к Аиде, ничего об этом человеке не знает, не ведает?!
Кто он? Какой он?
Да, вот правильный вопрос: какой? Манон должна представлять, кем была способна увлечься ее сестра!