И ничего здесь не растет
Шрифт:
Деревья росли сквозь дыры, пробитые отбойным молотком в потрескавшемся от времени тротуаре, недалеко от крошащихся бордюр. Росли временно, из больших цветочных горшков, пока не станут достаточно большими для пересадки. Вся вереница этих уличных саженцев — старалась изо всех сил выжить. Проезжая часть, теперь сузилась до одной полосы, поскольку автомобили стали роскошью для жителей.
Быстрорастущие деревья: тополя, осины и дельтовидные древа, да и все остальные зеленые саженцы, росли сейчас в ускоренных темпах. Там, где это возможно, насаждения с широкими листьями обеспечивали максимальный уровень фотосинтеза, соответственно наибольшее количество углекислого газа, удалялось
— А сегодня утром не так уж и плохо, — промолвил Элиот. — Для дыхания, вполне пригодно.
— Да не сказала бы, если конечно не хлынет дождь, — возразила Ди.
Вопрос всегда являлся актуальным, касательно количества воды. Будет ли сегодня дождь? Не кажется ли тебе, что небо затянуто облаками? А может ли завтра пойти дождь? Вода означала рост биомассы, давая человечеству шанс вернуть контроль над атмосферным циклом диоксида углерода и кислорода, так как содержание углекислого газа близится к опасному уровню (1%) [2] — верхний порог пригодности для дыхания.
2
Хм... — верхний порог 1.5% — это смертельно опасная концентрация, до 1% — дышать по-любому невозможно, но люди у Ненси Кресс как-то все-таки дышат, вероятно то, что 0.5% — это предельная концентрация углекислоты, до 8 часов дыхания, не более, дальше все... Замечено — Нэнси Кресс не сильно глубоко погружается в эти научные цифры, все-таки она гуманитарий чистой воды. (примеч. переводчика)
— Дождь будет, — сказал Элиот. — Цепляй маску, мы почти у метро. И еще один вопрос. Тебе хоть известно, с каким видом контрабанды поймали твою сестру?
— Если бы, — ответила Ди, — а это все уголовное преступление, да?
— Ага, есть уголовные преступления, а есть тяжкие проступки, — пояснил он и водрузил на лицо защитную маску.
Пери попалась с контрабандой второго класса, а это от пяти до десяти лет тюрьмы.
— Но ведь есть же смягчающие обстоятельства, — Пери умоляюще смотрела на Элиота Крамера. Он кивнул, вид у него был слегка ошеломленным.
Ди уже привыкла к влиянию Пери на мужчин. Даже в вонючей и раскаленной комнате для допросов без окон (несмотря на начало июня, стояла дикая жара), и даже сама Пери — грязная, и уже источающая от себя не очень приятный аромат… но красота ее — сияла все равно.
Идеальное тело, длинные-предлинные ноги, густые волосы медового цвета и полные губы. А какие глаза… окаймленные длинными темными ресницами — сине-зеленые и такие огромные, что большего размера, Ди и не приходилось-то встречать. Да, глаза Пери сверкали, и не моргая две секунды подряд, излучали неизменный ласковый взгляд.
Ди никогда не понимала, как ее сестре удавалось сохранять такое милое выражение лица, при том образе жизни, который она вела?
— Почему бы вам просто не рассказать всю историю с самого начала, мисс Ставрос, — профессиональным тоном предложил Элиот.
— Пери, пожалуйста расскажи, — Ди положила руку на плечо Элиота. — Ты же нам поможешь, не так ли? — Такой неподдельный жест его добил.
— Пери, все будет хорошо, — уверил он.
Ди фыркнула. Конечно это было не так, и не в этот раз. Похоже в
— Все началось, когда я поехала в Северную Каролину. На пляжи. Слышали, что иногда голографические компании набирали оттуда актрис? Как оказалось — это неправда. К тому времени я познакомилась с Карлом и, ну вы понимаете. Пери опустила свои удивительные глаза, но не раньше, чем Ди заметила вспышку боли.
— Продолжайте, — подбодрил ее адвокат. — А как фамилия этого Карла?
— Сказал, что Хансен. Может это и не так. Короче… я забеременела.
— Что?! — взорвалась Ди.
— Не кричи на меня, понимаю — это моя ошибка. Имплантат закончился, а я забыла приобрести другой. Потом Карл исчез, а денег на аборт у меня не было… Я и начала спрашивать всех подряд, о более дешевом варианте.
Внезапно Ди подметила, насколько бледна Пери. И дело не только в отсутствии макияжа. Губы, почти в цвет ее кожи, под глазами — темные круги.
— Вот дуреха!.. И что, ты кровишь?
— Да нет, — ответила Пери. Все прошло на отлично, да и вообще… я сильна как бык. Ди, ну ты же знаешь.
— Кто проводил операцию? — спросил Элиот Крамер.
— Ну в этом-то все и дело. Он назвался «Майком». Знакомая девушка поведала, что ему можно верить, он помог ее подруге, и ничего вообще не взял за это. Он сделал это из идеалистических соображений. — Ее губы сложились в такой нежной улыбке, что Ди сразу заподозрила что-то неладное.
— А у этого «Майка», лицензия действительная?
— Да нет, операцию делал не он. Просто моя знакомая девушка, познакомила меня с ним в баре, на пляже. И он [Майк] отвез меня на моторной лодке туда, где находился большой корабль с доктором на борту.
«И она конечно поехала с ним. Так и есть. Чертовски неправдоподобно».
— Пери, теперь дайте нам имена: девушка, доктор, да кто угодно на корабле, название самого судна…
— Я не знаю. Разве что имя моей знакомой подруги — Бетси Джеферсон.
— Думаешь, это ее настоящее имя?
— Видимо нет, — ответила Пери. — Понимаете, пляж — это такое место, где есть возможность стать кем-то другим, если есть такое желание.
— Я в курсе, — мрачно произнесла Ди. — Пери, ты хоть знаешь сколько преступлений и контрабанды проходит через Хилтон-Хед?
— Теперь знаю.
— Продолжайте свой рассказ, к сожалению наше время, не безгранично, — терпеливо проговорил адвокат.
— Доктор прооперировал, потом я пришла в себя, немного отдохнула. Обращались со мной вежливо и по-доброму. Затем Майк проинформировал, что сам отвезти меня обратно не сможет, потому что корабль снимается с якоря. Но может отправить на маленьком «удаленном катере». Ну… это такой…
— Мы знаем, что это, — резко прервала ее Ди. — Контрабандисты постоянно такими пользуются. Они на море, управляются береговым компьютером. Так что, если федералы перехватывают его [катер] с товаром, по крайней мере сами преступники остаются недосягаемыми. И эта чертова штука сбросила тебя в океан, да?