И никто, кроме нас. Спасти адмирала Макарова.

Михайловский Александр Борисович

Макаров снова поднял бинокль к глазам, - Пожалуй вы правы, Николай Карлович, скорострельность и кучность удивительная, да и отсутствие дымов приводит в некоторое недоумение... как же тогда они движутся.

– Степан Осипович, - обратил на себя внимание Грамматчиков, - эскадра Того последовательно поворачивает на зюйд.

– Неужели?
– Макаров перевел бинокль на отряд японских броненосцев, где точку разворота проходил уже второй броненосец линии.
– По моему От чем то сильно напуган, хотя не знаю что могло напугать эдакого мерзавца. Обратите внимание, броненосцы идут полным ходом, и даже возможно при заклепанных клапанах...
– к адмиралу подошел лейтенант Дукельский, - Ну что вам еще лейтенант? Опять депеша с Золотой Горы?
– Дукельский кивнул, -

Читайте...

Лейтенант прокашлялся, - ... совершенно отчетливо вижу, как с направления норд-ист, японскую эскадру атакуют два весьма странных быстроходных крейсера под андреевским флагом. Их скорость составляет порядка двадцати пяти узлов, на данный момент ими уже потоплен один бронепалубный крейсер японцев...

– Да-с, лейтенант, запоздала ваша депеша, - покачал головой капитан первого ранга Грамматчиков, - поглядите сами, юноша, под обстрелом уже четвертый и последний японский бронепалубник...
– командир Аскольда не успел закончить свою мысль, когда над морем взметнулся грязный бело-желтый фонтан взрыва

– Это "Якумо", господа, - сквозь зубы процедил Рейценштейн, - был, взрыв чего-то не пойми чего под средней трубой. Пудов двести пироксилина, не меньше. Потом взорвались котлы, корабль разломился пополам и затонул...
– не успел он закончить, как с моря донесся утробный вздох взрыва. Г-Р-А-А...

– Отлично, Николай Карлович, отлично! Да вы поглядите, какой красавец!
– в дальномерной сетке бинокля адмирал наблюдал идущий в атаку "Быстрый", стремительный силуэт, белый бурун под форштевнем, и развернутые на врага и ведущие беглый огонь башни.
– Ведь и действительно, у головного крейсера на кормовой надстройке крупно нарисован андреевский флаг. Константин Александрович, передайте по эскадре поднимать пары до предельных, "Новику" немедленно выйти на разведку, "Аскольд" и "Баян" за ним. Броненосцы находятся в готовности дать полный ход. Господа офицеры, пока там кто-то воюет, мы тут прохлаждаемся, как в театре смотрим спектакль из партера. Стыдно должно быть...
– в этот самый момент, прервав адмирала, над морем поднялся огромный черный столб дыма. Секунд через двадцать докатился и глухой рокот.

Капитан первого ранга Рейценштейн перевел бинокль на место взрыва, - На "Асаме" взрыв кормовых погребов главного калибра, полностью оторвана кормовая часть, быстро тонет. Степан Осипович, Того остались только броненосцы.

– Мясо съедено, осталось разгрызть кость, господа!
– Николай Оттович уже начал, и мы за ним, с Богом!
– в пяти кабельтовых от "Аскольда" по воде скользил узкий силуэт "Новика", с каждой секундой набирая ход. Ветер отбрасывал за корму густые клубы жирного угольного дыма и трепал большой алый боевой флаг с косым андреевским крестом. Вслед за "Новиком", приняв право на борт, со своего места тронулся и "Аскольд". Встречный ветер, как старый приятель, привычно толкнул адмирала в лицо. Он с удовольствием наблюдал, как, вытянувшись в нитку, японские броненосцы на всех парах удирают от Порт-Артура на юг. Оставался только вопрос, что это за два неизвестных крейсера под русским флагом, сумевших нанести японцам такое чувствительное поражение. Второй из них чем-то напоминал "Богатыря" немецкой постройки... скорее общим принципом компоновки вооружения главного калибра, не больше. И что это за длинные короба, наклонно установленные на обоих крейсерах перед боевыми рубками? Для чего эти решетчатые мачты, и почему над трубами нет дыма? Ничего, осталось совсем немного, сначала один, а затем и другой крейсер, заложили правую циркуляцию, расходясь с японскими броненосцами на контркурсах левыми бортами.
– адмирал снова взялся за бинокль, - А это что за трубы у них на борту, сейчас развернутые в сторону японцев, неужто минные аппараты? И тут Макаров увидел, как один за другим из аппаратов головного крейсера в воду нырнули четыре длинных заостренных предмета. Вода в месте падения вскипала, и в сторону японской эскадры тянулся четкий, но быстро тающий белый след. Даже на глаз, скорость движения ЭТОГО под водой ставила в тупик.

Уходя от Порт-Артура, японский кильватер

был развернут к "Аскольду" кормой, не самый лучший ракурс наблюдений. Фактически вице-адмирал Макаров и его офицеры видели только "толстую задницу", замыкающего броненосца, а все остальные скрывались за ним. Так что им не было видно в деталях, что произошло, когда "сверхмины" дошли до своих целей, но фонтаны воды, столбы дыма и пара, не оставляли сомнений, японские броненосцы вполне разделяют судьбу своих броненосных крейсеров. Особенно впечатляла подброшенная высоко в воздух взрывом многотонная башня главного калибра одного из броненосцев. И то, как она, кувыркаясь, будто детская игрушка, шлепнулась в воду, подняв тучу брызг.

– Господи Исусе, всеблагий и всемогущий, спаси нас и помилуй!...
– капитан "Аскольда" оцепенело смотрел, как в облаках дыма, пара и пламени гибнет краса и гордость японского флота, секунд сорок спустя докатилось громовое ГР-А-Х-Х, которое еще долго перекатывалось над морем.

А по русским кораблям прокатилась громового УРА. В воздух взлетели офицерские фуражки и матросские бескозырки. Впервые за всю эту бестолковую войну, японский флот сам оказался в роли безнаказанно расстреливаемой жертвы. После гибели "Варяга" и "Корейца", "Енисея" и "Боярина", после повреждения "Ретвизана", "Цесаревича" и "Паллады", военная фортуна повернулась к русским лицом, а к японцам, соответственно, задом.

Макаров повернулся к Дукельскому, - Лейтенант, передайте на броненосцы - отставить выход в море. Господа, теперь там, в принципе, и крейсерам делать нечего, все уже сделано до нас.

– Степан Осипович, - произнес Рейценштейн- глядите, два японских броненосца не утонули, может все таки...?

– Николай Карлович, - ответил Макаров, - обратите внимание на их крен, да они же беспомощны аки младенцы. Если надо их и наши крейсера минами добить смогут, даже того, который вертится как оглашенный. Так что сделаем вот так: "Новик" произведет разведку. Вирену на "Баян" передать - пусть принудит оставшихся на плаву японцев спустить флаг, если откажутся - добить артиллерией. "Аскольд" выдвигается на встречу с этими неизвестными русскими крейсерами. Уж очень мне все это любопытно господа. Тем более что, они и сами идут к нам на встречу.

– Ваше превосходительство, а что мы будем докладывать в столицу, Государю Императору?
– Молчавший до этого полковник Агапеев, задумчиво смотрел на приближающиеся неизвестные корабли. На их бортах, размалеванных разноцветными треугольниками в серо-голубой гамме, ярко светились выписанные белой краской крупные цифры полуторасаженной высоты. Пятьсот шестьдесят четыре у головного, и семьсот пятнадцать у замыкающего.

– Александр Петрович, а вот это будет зависеть, от того, ЧТО мы узнаем от командиров этих "индейцев"...

– Степан Осипович, - обратился к адмиралу Дукельский, - с наблюдательного поста на Ляотешане сообщают, что с юго-запада, из-за Ляотяшаня, к Порт-Артуру подходит группа из восьми транспортов.

14 марта 1904 года Утро, Батарея Электрического Утеса

Капитан Николай Васильевич Степанов - командир батареи.

Поручик Борис Дмитриевич Борейко.

Примечание: в сухопутной артиллерии того времени дистанции измерялись в саженях, одна сажень = 2,1336м.

– Эх, Борис Дмитриевич, Борис Дмитриевич. Ну не пойдет днем Того на расстоянии выстрела от нас . Вы его уже столько раз огорчали.

– Ну, а вдруг. Готовым к неожиданностям надо быть всегда.
– Поручик Борейко поднял бинокль к глазам, - На дальномере?!

– Восемь тысяч двадцать.

– Вот видите, Борис Дмитриевич. Да и курс его почти чисто на запад, мимо нас идет.

– А вы господин капитан не думаете, что хоть не сам Того, так крейсера его рискнут нас пощупать? Подлетят, дадут пару залпов и сбегут, пока мы возимся. Да и артиллеристам нашим тренировка нужна, пусть в любую минуту готовы будут. На дальномере?!