И одной любви достаточно
Шрифт:
— А, да, знает, — облегчённо ответила женщина.
Ага, значит она подумала о чём-то другом. О чём могла подумать мама единственной дочери, которая потеряла только что отца и получила серьёзные травмы? О чём Маша не знает?
— Вань, я тогда пойду домой. Ну всё, до скорого, — сказала Наталья и пошла прочь от больницы.
Я её понимаю, тоже бы пошёл куда подальше. Но Наталья Игоревна всегда была добра ко мне. Она не виновата в том, как поступила её дочь. Так что я лишь помогаю Наталье, а не Маше. Я взглянул на выкинутый Натальей чинарик, и зашёл внутрь больницы. Пора встретиться с тем, что мучило меня последние года. Чтобы ни произошло, доку понравится мой рассказ.
— И
— А, да, она подходила. Что же Вы сразу не сказали, что являетесь братом? Примите мои соболезнования об отце.
— Что? — на мгновение выдал я себя. — А, да, я брат. Да, спасибо за соболезнования. Так где моя сестра?
— В палате 137.
Я поблагодарил женщину и отправился куда-то, где должна была находиться палата 137. Числа проносились с чрезвычайной медлительностью. 131…132…133. Я шёл, а тошнота и чувство страха всё ближе подбирались к моему горлу. Мда, вот же будет конечно забавно, захожу к Маше, и меня тошнит на неё. Да, очень забавно. Обхохочешься. 137 палата. Здесь нужно ждать, чтобы загорелась лампочка над кабинетом, чтобы зайти? Или здесь живая очередь? Кто тогда последний? Мне только ответы забрать, честно. Остряк. А нужно ли стучать? Без понятия. А вдруг она спит и своим стуком я её разбужу? А вдруг она в непристойном виде и без стука нельзя? Ладно, подойду спрошу.
— И снова здравствуйте, — обратился я к женщине в регистратуре. — Знаете, для меня всё это в новинку. Да и последнее время я сам не свой. Отец, сестра… Ну, Вы понимаете. Так вот, мне как, стоит стучаться? Просто я боюсь, что разбужу её. А без стука входить как-то тоже не очень.
— О, Вы такой обходительный братик. Ей, наверное, повезло с Вами. Входите без стука. Она же Ваша сестра. Вы должно быть очень сильно любите её? Выросли порознь, но вот как печётесь о ней.
— Да, «люблю», — сказал я, буквально проскрипев последнее слово.
Ну что же, теперь-то мне хватит решимости зайти?
— Извините ещё раз, а бахилы надевать надо? Верхнюю одежду снимать надо? Перекреститься надо? Ой, прошу прощения, с этим вопросом не сюда, — продолжал я выяснять все «важные» для меня вопросы.
И снова 137 палата. Так стучаться надо или нет? Я уже забыл. Ладно, вхожу без стука. Рука дрожит как ненормальная. Как тогда, когда я во время учёбы в 10 классе оказался у двери любимой девушки с букетом цветов. Подъездную дверь открыли соседи. Благодаря знакомым узнал её дом и квартиру. И вот я перед входной дверью её квартиры. Ноги подкашиваются, в руках жуткий тремор. Собираюсь с силами, нажимаю на кнопку звонка. Тишина. Ещё раз нажимаю сильнее. Тишина. Не работает. Значит надо стучаться. Вы издеваетесь? Ладно, я смогу. Яйца в кулак. Стук. И ещё. Кто-то подходит и спрашивает: кто там? Это она. Надо было подумать над ответом, но я ответил первое, что пришло в голову: почта. Почта! Но она открыла. И увидела меня. Увидела ничтожество, которое трясётся перед ней, мямлит что-то дрожащим голосом, еле стоит с тремя белыми розами. Только спустя несколько лет я узнал, что в это время в квартире был её парень и будущий муж. Ну, бывает. Я же говорю, ничтожество. Но позже мне было хорошо. Хорошо и хреново. Хреново от того, что я окончательно поставил точку. Что больше не буду строить надежды на неё. А хорошо от того, что я сделал это. Я поставил точку. Я закончил это. Так что же мешает мне закончить всё и в этот раз? Поставить точку. Вперёд.
Я нажал на ручку и потянул дверь на себя. На моё удивление она подалась. А я уж думал от меня заперлись на все возможные
— Ты не соврал, — прохрипел позади меня голос. — Ты действительно мой ангел.
Я не в силах повернуться. Такое чувство, словно меня замотал в кокон огромной десятиметровой паук. Ещё и прикрепил к паутине, чтобы не мог даже кататься в таком коконе. В пол через ноги вбили сваи. А самого поместили в дыбу. А сейчас медленно, с мучительной болью поворачивают на 180 градусов. Я оказался перед ней. Узнать её было невозможно. Она была вся перебинтована, и лишь часть лица смотрела на меня. Что происходит?
— Извини, я, пожалуй, пойду, — сказал я полу и зашагал в сторону двери, не в силах поднять глаза.
— Нет! Пожалуйста, останься, — всё так же тяжело проговорило существо, лежавшее на кровати. — Просто я не могу поверить. Не могу поверить, что снова увидела тебя.
— Эм, да, я тоже не ожидал, что окажусь здесь, — сказал я, наконец обернувшись на девушку. — В планах было свидание на природе с девушкой, но погода внесла свои коррективы. Так что пикник пришлось отложить. Так что я от безделья оказался здесь. Проведать бывшую — чем не повод прогуляться?
— А ты всё тот же, — сказало существо, и поймав на мне вопросительный взгляд, продолжило. — Печорин.
— А ты всё так же плохо разбираешься в литературе, — с улыбкой сказал я.
— Видимо у меня не было хорошего учителя.
— Это точно. Но я, пожалуй, промолчу про то, кто в этом виноват.
— Да, об этом пока можно и умолчать. Как у тебя дела?
— Да знаешь, всё вроде как-то нормально, — ответил я. — Скажу, что лучше, чем были до первой встречи с тобой.
— Всё настолько плохо? Или хорошо?
— Всё замечательно. Ты же знаешь, я на жизнь не жалуюсь. Как твои дела?
— Да ты знаешь, у меня тоже всё нормально. Лучше, чем были до первой встречи с тобой.
— Подкалываешь меня да?
— А ты как думаешь?
— Я рад, что ты сохраняешь чувство юмора, — спустя какую-то паузу сказал я.
— А что ещё остаётся? Ты со мной, а значит, что я уже довольна настолько, насколько и не могла себе представить.
— Кхм, ну, во-первых, я не с тобой, а просто зашёл проведать тебя в тяжёлой жизненной ситуации, — сказал я, немного краснея, но быстро вернул себе самообладание. — Во-вторых, может хватит?
— О чём ты?
— Ты прекрасно знаешь о чём я. Хватит делать вид, что всех этих почти что четырёх лет не было. Довольно этих лживых слов о том, что ты рада меня видеть. Ибо я прекрасно помню твои последние слова. Помню дословно, — сказал я, прокручивая наш диалог в голове. От этих воспоминаний на глаза наворачивались слёзы.
— Эй, да у тебя же глаза покраснели.
— А вот и нет. Это просто… Этот, больничный запах. У меня на него аллергия.
— Прости меня Вань. Может когда-нибудь ты сможешь это сделать.