И охотник вернулся с холмов
Шрифт:
После семинара мы с Бармаглотом сидели за ланчем в столовой при общаге. Прошли со своими подносами за дальний столик, к окошку. Мелкие капли частой сеткой осели на стекле, сквозь эту рябь было видно, как ветер треплет секвойю в саду, как дождь сечет ветки деревьев.
– Что тебе сказал Уотермид? – спросил Бармаглот.
– Предложил несколько тем для работы на каникулах.
– Ну и как?
– Все клевые, – сказал я.
– Выбрал что-нибудь?
– «Мифопоэтическая традиция
– Это же вообще твоя тема, Король.
Я кивнул.
– Кстати, хотел тебя спросить про сегодняшний семинар по раннесредневековой литературе, по Ирландии. Четыре дара богини Дану: копье Луга, меч Нуаду, говорящий камень Лиа Фейл, который орет, когда на него встает истинный король, и котел Дагды [12] . Тут же налицо связь с артуровским циклом, с Граалем и в то же время с христианской традицией, я прав?
12
Речь идет о кельтской мифологии.
Я кивнул.
– Сто процентов. Копье всегда появляется вместе с Граалем. Котел – очень мощный символ у всех кельтов вообще. С появлением христианства возникает и понятие Чаши. И Грааль соединяет в себе оба эти начала. Ну и есть легенды, в которых Граалем называют вовсе не чашу, не сосуд, а драгоценный камень. Вот тебе, пожалуйста, и камень Лиа Фейл, и первоистоки Артурианы. Можешь до кучи добавить сюда и скунский камень [13] .
– Круто, – сказал Бармаглот. – В некотором смысле ты разрешил мои сомнения. Мне писать эссе по Книге Бурой Коровы [14] , и я думал, стоит ли ввернуть пару слов об этом. Спасибо тебе.
13
Скунский камень – камень, на котором короновались шотландские короли.
14
Книга Бурой Коровы – старейший ирландский манускрипт.
– Да не за что. Пользуйся, пока я жив.
Мы принялись за ланч. Я ел и не мог взгляд оторвать от окна. Бармаглот сказал что-то еще, но я прослушал. Серое небо наваливалось сверху на корпуса колледжа Святой Анны, отражалось в больших окнах общежития, так что почти слилось с ними. По дорожке от библиотечного корпуса шла Мири Вассерман, ее серое пальто раздувал ветер, были видны тонкие ноги в черных колготках. По походке Мири я сразу понял, что ей холодно и коленки у нее промокли.
– Что ты думаешь об этом, Король?
Я думал о Мири Вассерман, о ее промокших ботах и коленках. Особенно о коленках.
– Что? – переспросил я. – Прости, я выпал.
– Тот самый вопрос: кому служит Чаша Грааля? Как по-твоему, это вопрос, на который нет ответа?
– Ну, в принципе ответ есть, – сказал я. – Только он порождает второй вопрос. А потом третий и так далее.
Бармаглот указал на меня вилкой с наколотой на нее фрикаделькой и рассмеялся.
– Ты Король-Рыбак [15] , тебе виднее. Но по сути – ответ, который порождает новые вопросы, – ответ ли это вообще?
15
Согласно некоторым легендам,
Мири Вассерман быстрой походкой миновала Диннинг-Холл [16] . Лужи на дорожке вскипали пузырями под ее ногами, ветер трепал подол пальто и рвал капюшон с ее головы.
– Она тебе нравится? – спросил Бармаглот, проследив мой взгляд.
Я пожал плечами.
– Когда-то нравилась, а сейчас уже не знаю. И потом, мы же решили, что на втором курсе никаких девиц.
– Ну, это же не обязаловка, – задумчиво возразил Бармаглот. – Мало ли что. Вдруг ты снова втюришься в кого-нибудь.
16
Диннинг-Холл – один из корпусов на территории колледжа Святой Анны.
В прошлом году так случилось, что его бросила девушка и я тоже расстался со своей подружкой Энджи. Нам обоим тогда было невесело, конечно.
– Или ты, – хмыкнул я.
Он вдруг согласился.
– Или я.
И я подумал, что, наверное, раз он так сказал, то уже перестал страдать по Глэдис. Что до меня, то после истории с Энджи у меня как-то пропало желание с кем-то встречаться. Не навсегда, конечно, но там посмотрим. У нас в группе были вполне ничего себе девочки, красивые и умные, – Лоис Браун или Стейси Стейнхоуп, например. Но никто из них меня не цеплял так, чтобы пытаться заводить отношения. Что до Мири Вассерман, то она дала мне от ворот поворот еще в начале первого курса, и к этому вопросу я больше не возвращался.
Мобильник завибрировал у меня в кармане. Видимо, я забыл включить звук после семинара. Чудо вообще, что услышал.
– Король! Они готовы! – зашипел в трубке голос Стивена.
– Кто «они»? Ты о чем?
– Питер только что звонил. Они готовы и ждут нас. Он так сказал. Он их закончил. Сегодня утром доделал рукояти.
– Хм. Это здорово.
– Не то слово! Идем? Или у тебя еще дела?
– Нет. Я уже освободился, мы с Бармаглотом в столовой, в колледже. А ты где? Где встречаемся?
– У меня только что кончилась тренировка. Сейчас переоденусь и заберу тачку на стоянке. В конце Паркс-роуд минут через двадцать, идет? И не опаздывай, а то мне влепят штраф.
– Окей.
Бармаглот оторвал взгляд от салата с морковкой.
– Неужели они готовы? Я правильно понял?
– Да-и-Нет сказал, кузнец звонил и ждет нас.
– Завидую. Покажешь, когда заберешь?
– Поехали с нами?
Он помялся некоторое время, но потом согласился.
– Надо мне, наконец, тоже обзавестись своей сталью, – вздохнул он. – Вот только добуду немного денег.
Мы перешли Бенбери. У входа в университетский парк, прибитая потоками дождя, жалась двухэтажная сторожка. Кирпичный фасад ее пошел мокрыми черными пежинами. Струи воды гремели по водостокам. Красный мини-купер Стивена уже ждал нас, и мы с Бармаглотом, толкая друг друга, полезли на заднее сиденье.
– Рад видеть вас обоих! – сказал Стивен.
Мини-купер выехал на Бенбери, весело пронесся по залитой дождем Сент-Джайлз, промчался через мост и взял на юг по Абинтон-роуд. Холодная Темза внизу, под мостом, была черна и покрылась рябью от дождя и ветра.