И он ее поцеловал
Шрифт:
Однако Эмма уже доказала свою состоятельность, а потому он постарался как можно тактичнее обойтись с ее трудами и отбросить предубеждения. Тем не менее у него нашлось несколько серьезных замечаний и вполне определенных пожеланий, и он решил побыстрее вернуть мисс Дав ее наброски, чтобы у нее осталось больше времени на исправление недочетов. Он вполне мог бы отправить статьи через посыльного, но решил, что для укрепления нового духа сотрудничества будет неплохо лично высказать ей свое мнение.
Но, заглянув к ней домой субботним днем, он обнаружил, что обсуждение не состоится. Мисс Дав занялась
При этом мисс Дав не изменила своей склонности к экзотике. У рабочего стола устроился маленький тиковый столик с основанием в виде слоника, на нем покоилась огромная ваза с павлиньими перьями.
Что до самой мисс Дав, то она стояла на стремянке у одного из окон – вешала длинную штору из зеленовато-голубого шелка. Второе окно было открыто, и теплый июньский ветерок уже колыхал такую же штору.
Эмма раздраженно вскрикнула, и Гарри увидел, как она встает на цыпочки и поднимает руки. Она подергала штору, зацепившуюся за кронштейн. Но все ее усилия были тщетны. Гарри поставил портфель и отправился было на помощь, но что-то остановило его на полпути. Вечернее солнышко насквозь просвечивало ее белую английскую блузку, вырисовывая стройный силуэт на фоне высокого окна. Он отчетливо различал сужающуюся к тонкой талии верхнюю часть туловища. Когда Эмма повернулась боком и потянулась к концу шторы, он увидел ее тело в профиль, включая изящную округлость груди.
Гарри замер, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Он словно прирос к полу, все смотрел и смотрел на нее, ощущая нарастающее внутри возбуждение. Не успел он понять, что происходит, как в мозгу вспыхнули образы мисс Дав, куда более откровенные, чем одетая фигурка на фоне окна. Он всегда предпочитал дам с пышными формами, но скромные прелести мисс Дав вдруг обрели для него невероятную привлекательность.
Гарри попытался собраться с мыслями. Напомнил себе, что смотрит не просто на женщину, а на мисс Дав. Мисс Дав, пуританку, консервативную и лишенную чувства юмора, придерживающуюся самых строгих правил. Мисс Дав, которой он не нравится, которая не одобряет его поступков, которая считает его беспутным. С последним определением он сейчас не стал бы спорить, потому что в голову лезли самые беспутные мысли.
Его взгляд скользнул вниз по темно-коричневой юбке и поднялся обратно. У нее должны быть красивые ноги. Если потребовалось столько материи, чтобы закрыть их, то они наверняка длинные. Давным-давно, еще в самом начале совместной работы, он пару раз пытался представить ее ноги, но сегодня позволил себе более детальный анализ. Воображение начало рисовать крутые бедра и симпатичные колени.
Эмма перенесла вес на другую ногу, юбка колыхнулась при попытке освободить штору, и Гарри подошел поближе, откровенно, не по-джентльменски изучая округлые формы под юбкой. Со всеми этими подкладками, которые женщины носили под одеждой, трудно было что-то сказать наверняка, но,
– Вот черт побери!
Сорвавшееся с ее губ неожиданное восклицание словно ветром сдуло все фантазии Гарри. К тому же это выражение настолько не вязалось с правильной мисс Дав, что Гарри невольно рассмеялся.
Она резко обернулась на звук, лестница покачнулась, и Эмма чуть не упала.
– Осторожнее, мисс Дав. – Гарри подошел поближе и придержал лестницу.
– Штора зацепилась. – Она шевельнулась, явно собираясь предпринять еще одно усилие по освобождению несчастной шторы.
– Не надо, – приказал он. – Слезайте, я сам сделаю.
Он взял ее за талию, помогая спуститься, – решил проявить галантность. Но стоило рукам дотронуться до нее, как он забыл о своих благородных намерениях и мысли приняли куда менее возвышенный облик. По телу прокатилась очередная волна желания. Он прав. Возможно, на ней есть пара нижних юбок и корсет, но никаких подкладок. Его ладони опустились на пару дюймов, обхватив ее бедра, большие пальцы уперлись в основание спины. Может, округлости у мисс Дав и скромные, но все, что она имеет, натуральное.
Пальцы его судорожно сжались, Гарри подался вперед, вдыхая запах талька и свежего хлопка, чистые девичьи ароматы – до сей минуты он не представлял, что они могут быть такими возбуждающими. Сдвинься он еще на дюйм, и поцелует ее в…
– Милорд?
Боже правый, что он делает?! Гарри поспешно прогнал мысли о поцелуях и напомнил себе, что он джентльмен. Он снял ее с лестницы, поставил на пол и неохотно отпустил.
Эмма повернулась, старательно избегая его взгляда. Смотрела она прямо вперед, на его подбородок. Щечки порозовели, лобик нахмурился.
Быть может, она хотела влепить ему пощечину за то, что он лапал ее, как портовый грузчик девку из бара в Ист-Энде. Он заслужил наказание, но нисколько не жалел о содеянном. Гарри снова пробежался глазами от медных прядей волос до носков жутких ботинок и обратно, остановившись на кончике веснушчатого носика. Нет, он ни капельки не жалел. Напротив, ему хотелось снова дотронуться до нее. И это было глупо.
Он пять лет проработал бок о бок с ней как с секретарем, и все это время ему удавалось отгонять от себя сладострастные мысли о мисс Дав, которые иногда заглядывали к нему в голову. По сути, ему не приходилось прилагать особых усилий, они сами исчезали. Но сейчас он испытывал явные затруднения. Он не мог объяснить происходящего, но что-то между ними изменилось.
Он знал, что нужно отбросить глупые, неизвестно откуда взявшиеся фантазии и сосредоточиться на главном. Мисс Дав больше не его секретарь, но они намереваются делать весьма прибыльное дельце, и он не хочет все испортить. Гарри сделал глубокий вдох и показал на стремянку у нее за спиной:
– Если вы подвинетесь, я попробую решить ваше затруднение.
Она посмотрела ему в глаза.
– Хм-м?.. Что?
Вместо того чтобы повторяться, он взял ее за плечи и отодвинул в сторонку, потом забрался на лестницу и освободил кольцо из кронштейна. Когда Гарри спустился, Эмма по-прежнему стояла насупившись, и он решил, что не помешает немного разрядить обстановку.