И опять Пожарский. Тетралогия

Шопперт Андрей Готлибович

Теперь стоял вопрос, как определить эти 0,8 в 17 веке. На стекольном заводе в Гусь-Хрустальном была лаборатория, и там один раз случился пожар. Тогда Афанасию Ивановичу, как заместителю директора по технике безопасности пришлось устраивать разбор полётов. Как загорелось, да почему, загорелось, да что загорелось, и кто виноват? Оказалось, забыли выключить прибор для выжигания углерода. То есть, что бы определить, сколько в стали углерода надо взвесить стружку, выжечь из неё углерод и снова взвесить. Придётся ещё и весы изобретать.

Пётр пошёл к своим кузнецам, и предложить науглеродить сталь. Разрубили лучшую шведскую сталь на кусочки, засыпали в специально изготовленные горшки, добавили

древесного угля и стекла с известняком. Запечатали горшок и поставили в печь. Печь угробили, кирпичи потекли от таких температур, но немного стали получили. Кузнецы отковали из неё резцы и заточили. Попробовали этими резцами точить железо. Железо с трудом, но обдиралось. Только эти резцы ломались как стеклянные. Дальше экспериментировать не стали. Пусть ломаются, им и надо-то одну матрицу сделать.

Все до единого резца переломали, последние даже сращивать пытались. Но ведь сделали. Перед Петром лежали две полуформы с очень чистой поверхностью. Стоящий за спиной Петра Симон Стивен потрогал рукой обработку и присвистнул.

– Надо поработать над хрупкостью резцов, но уже и так видно, что всем остальным о такой чистоте обработки даже мечтать не приходится.

– Надо бы настоящего мастера по токарным станкам в Европе найти. Я всего сделать просто не успеваю, - пожаловался ему Пожарский.

– Я попробую написать письма своим знакомым, может, кого и подскажут, - предложил математик.

– Вот и хорошо. А ещё напиши, чтобы подсказали и мастера по ткацким станкам.

Десять первых стандартных бутылок выдули на следующий день. Блин, уже 1 мая. На днях Волга вскроется. Пора заканчивать всю эту кустарщину и заниматься подготовкой ко второму броску на Урал.

Событие двадцать восьмое

Второго мая совершилось поистине великое событие - приехал из Испании Якоб Буксбаум. Еврейская диаспора Вершилова построила двадцать теремов на окраине Вершилова и поехала в Европу выполнять поручения Пожарского. И вот Буксбаум вернулся с семенами. Пётр разложил перед собой узелки и стал разбираться с давно ожидаемым подарком. Семена помидор он узнал легко. Все же многолетний опыт дачника не пропьёшь. Картофель был представлен десятком очень мелких клубеньков и тоже семенами. Понятно, этот овощ ещё никто не рассматривает как продукт питания. Это пока экзотический цветок. Семена тыквы и кабачка отличить друг от друга не просто. Да и, в общем, какая разница и, то и то нужно сажать, когда созреют, разберёмся. Семечки подсолнуха откровенно огорчили. Уж очень мелкие. Сколько лет работы селекционеров впереди. Баклажанов не было. Зато был острый перец и топинамбур. А вот кукуруза откровенно порадовала. Буксбаум привёз три початка, и они не уступали по размерам тем, к которым привык бывший генерал в 21 веке. Может и правду говорили ботаники в будущем, что кукуруза не земное растение, его подарили индейцам инопланетяне. У кукурузы нет ни одного дикого предка, и она не может размножаться без помощи человека. Початок просто сгниёт, или будет съеден птицами.

Итак. С картошкой и топинамбуром всё ясно, клубни посадим, и нужно будет рассказать Полуярову про окучивание. Семена нужно посеять. Тоже ни чего необычного. Да, нужно и с первого урожая собрать все семена. Будет материал для перекрёстного опыления.

Для остального нужно строить теплицу. Подсолнух и кукурузу нужно посадить срочно в горшки и потом очень аккуратно, после цветения черёмухи высадить в открытый грунт и после созревания защитить от птиц. Тыкву и кабачок нужно выращивать через рассаду и тут тоже без теплицы не обойтись. Ну а помидоры и перец

без настоящей теплицы однозначно не вырастить. Это в 21 веке появились хоть немного районированные семена, а так это очень южное растение. Тоже десятилетия работы селекционеров впереди. Ничего есть главное с чего начать.

Пётр вызвал Полуярова и продиктовал тому все, что знал о выращивание новых диковин. Проверил записи "агронома" и дополнил пояснение встряхиванием помидор и перца для лучшего опыления и самостоятельным опылением тыкв и кабачков.

Разобравшись с Полуяровым, Пожарский занялся плотниками, нужно ведь было объяснить мужикам, зачем княжичу стеклянный дом. И самое главное, что нужно сделать его почти герметичным и как можно быстрее.

Теперь оставалось наделать стёкол. Все стеклодувы были переброшены с выдувания ваз и бутылок на производство листового стекла. Работали в три смены. И всё равно ушла неделя.

А тут и Волга вскрылась. Пора уплывать. Блин, толком и проверить подготовку к походу не успел. Вся надежда на Никиту Михайловича Шульгу.

Событие двадцать девятое

Царь и Великий Государь Михаил Фёдорович Романов вместе с отцом, патриархом Филаретом, и матерью, старицей Марфой, рассматривал новые диковины из Вершилова. На этот раз сундуков было много. В ожидании появления родителей Михаил несколько раз хотел начать доставать диковины сам, но каждый раз руку отдёргивал, так не интересно.

Первым из сундука, что поменьше, с него и решили начать, достали письмо.

– Опять Петруша всё наперёд говорить будет, - усмехнулась Государыня.

Здрав будь, Великий Государь, желаю, здоровья так же батюшке твоему, патриарху Филарету, (Благословите Ваше Святейшество) и матушке, Государыне Царице Марфе, - писал Пётр, - высылаю тебе новые диковины, что наделали за зиму и весну в Вершилово. Только ты, Государь, первым делом вызови докторуса своего Бильса и вели ему ознакомиться, пока вы подарки рассматриваете, с книгой, что доктор ван Бодль написал. Книг высылаю десяток, одну докторусу и подари от меня.

Михаил Фёдорович достал книги. Пять было на русском языке, а пять на латыни. Он велел дьяку Борисову позвать Бильса, а сам стал листать книгу на русском языке. Книга называлась "Народная медицина" и была про траволечение. Как всегда, поражали очень качественно выполненные рисунки цветов и трав, прямо как живые. Бильс появился буквально через минуту, словно под дверью ждал. Царь дал ему одну книгу на русском языке и одну на латыни и велел через час рассказать, хороша ли книга на его вкус.

После этого перешли к другим подаркам. Следом в сундучке было четыре красивых коробочки. Царь открыл, прочитал надпись на медали и, усмехнувшись, протянул отцу, сам же стал читать письмо дальше.

В коробочках, Великий Государь, четыре медали, одна из золота, вторая из серебра, третья из бронзы и четвёртая из меди. Из разговоров с немцами своими вынес я убеждение, что главное для твоего государства Михаил Фёдорович - это развивать производства всякие. Это медали за развитие ткачества на Руси. Вели Государь до всех в стране донести, что объявляется смотр на лучшую ткань и пусть образцы к тебе доставят, а ты выбери четыре лучших и награди тех, чья материя лучшей окажется. И объяви, что смотр этот будет ежегодный. Медальки я сделаю и вышлю. Тогда люди будут стараться хорошую ткань сделать, а самым лучшим и помочь можно, на второй год денег дать на расширение производства. Смотришь, через несколько лет не мы у англичан и голландцев будем сукно покупать, а они у нас. И деньги в казну и людишки богатеть будут и престиж державе.