И пала тьма
Шрифт:
Стоя на колене, Тилар молил всех богов, чтобы нынешняя ночь наконец-то закончилась. Пропади пропадом эта долгожданная пинта и тихое, наедине с самим собой, празднование тридцатого дня рождения. Сейчас он более всего желал оказаться в своей одинокой постели на чердаке рыбной лавки.
Но, как говорится, не судьба. Еще повезет, если доведется увидеть рассвет.
Тилар слизнул кровь с разбитой губы и стрельнул глазами по сторонам, высматривая путь к отступлению.
Там, где улица уходила вверх, тянулись террасы, виллы и ухоженные сады горожан,
Да и в противоположном направлении надеяться было не на что. Там улица дробилась на кривые переулки, обжитые публичными девками, и темные тупики нижнего Панта. О безопасности там никто никогда и не слыхивал.
В итоге он повернулся лицом к неприятелям — Ерге и Барго.
Плечи массивных айев украшали одинаковые татуировки: две половинки одного рабского круга. Когда-то бойцы на кровавой арене цирка, теперь они стали свободными, но любимый спорт остался прежним.
Ерга теребил эбеновые четки, вплетенные в прядь грязно-каштановых волос, — знак принадлежности к гильдии «щитов таверны». Четки говорили о статусе вышибалы при пивном доме.
Рядом с ним стоял Барго; из парочки только у него имелся язык, так что именно он и рявкнул:
— Добрый мастер Ринд не шибко жалует подонков, которые сползаются к нему попрошайничать.
Тилар не сводил с них прищуренного взгляда и не двигался с места, зная, что оправдываться бесполезно. Он вошел в таверну с двумя медными пинчами, и их с избытком хватило бы на выпивку. Но видимо, он выбрал не то заведение. Он знал, что не стоит рисковать, заходя в пивные верхней части города, — там ему не место. И все же порой он забывался, а иногда просто хотелось окунуться в воспоминания.
Он выкинул из головы лишние мысли и скорчился на булыжниках под теплым дождем, неторопливо моросящим с темных небес. Дождь не нес с собой приятного, очищающего чувства, он казался скорее туманом, в котором запуталась и продолжала висеть над островами дневная жара.
И все же не стоило винить погоду в том, что лоб Тилара покрыла испарина, а потрепанная одежда неожиданно показалась чересчур тесной.
Ерга сжал кулаки, из его покрытого шрамами горла вырвался булькающий смех. Пара айев неторопливо вышла из-под скрипящей на ветру вывески «Древесной лягушки». Этим вечером их развлечением будет Тилар.
Ерга нанес удар первым, кулак с силой вылетел вперед. Никакой тонкости. Но ему и не требовалось особого умения, теперь уже нет.
Когда-то Тилар был рыцарем теней и без труда уложил бы обоих. Но вместе с рыцарским званием его лишили и Милости. Ну а после пяти лет, проведенных в рабских ямах Трика, рука, в которой он когда-то держал меч, от локтя до кончиков пальцев превратилась в бесчувственную деревяшку. Ногам тоже досталось: одно колено осталось полусогнутым после неосторожного удара молотом, да
Он уже давно не называл себя рыцарем.
С другой стороны, мастер теней, который обучал его в Ташижане приемам рукопашного боя, заставлял ученика думать головой, а не только полагаться на Милости. Как часто, получая подзатыльник, Тилар слышал ворчливое: «Помни, самая опасная Милость исходит не от бога, но из ума и сердца зажатого в угол человека».
Но огромный Ерга, с голой грудью, пахнущий элем и потом, весил раза в полтора больше его.
— Мы маленько позабавимся с тобой, — предупредил ай, хватая его за пах. — Давно мечтали перепихнуться с рыцарем теней.
Тилар прищурился. Наконец-то он понял, почему эта парочка привязалась именно к нему. Вовсе не из-за потрепанной одежды или сгорбленной фигуры. Причина заключалась в вытатуированных на лице полосах, которые зигзагами тянулись от уголка каждого глаза к виску. Три полосы: одна отмечала пажа, две — эсквайра, а третью получал рыцарь после принятия клятвы. Полосы, когда-то носимые с гордостью, теперь стали позорной меткой павшего рыцаря.
Тилар по возможности скрывал их. Отрастил волосы, и неровные пряди падали на серые, цвета штормового моря, глаза. Он привык держать голову опущенной.
Но все же в груди продолжала тлеть ярость, огонь ее не угас до конца. Он углями теплился где-то под ребрами, готовый в любое мгновение взвиться пламенем.
Ерга протянул руку, намереваясь ухватить его за волосы, и тем самым совершил большую ошибку.
Тилар оттолкнулся от мостовой изуродованной рукой и откачнулся в сторону. И в тот миг, когда Ерга нагнулся, он с размаху ударил противника локтем в переносицу.
Тилар явственно услышал треск кости перед тем, как его перекрыл отчаянный вопль. Ерга отшатнулся, из ноздрей у него фонтаном била кровь.
Барго с ревом кинулся на подмогу товарищу.
Тилар перекатился на изуродованную шрамами спину и с силой выбросил вперед обе ноги. Он знал, куда нужно бить. Каблуки тяжелых сапог ударили по коленям вышибалы, и Барго разом перестал чувствовать под собой ноги. Он раскинул руки в стороны, покачнулся и начал валиться прямо на Тилара. Тот, все еще не поднимаясь с мостовой, перекатился на бок и не забыл подобрать под себя потрепанный плащ. Барго мешком упал на мостовую рядом, приземлившись, как и ранее Тилар, лицом вниз.
Но бывшие аренные бойцы знали, как работать на пару.
Пальцы Ерги вцепились мертвой хваткой в лодыжку Тилара. Рыча и сплевывая кровь, вышибала потащил его к себе. В бытность эсквайром Тилар как-то свалился с лошади, нога его осталась в стремени, и жеребец увлек его за собой. Ерга оказался посильнее того жеребца.
Крякнув, Тилар рывком перевернулся на живот. Ерге пришлось ослабить хватку, чтобы не вывихнуть руку.
Частично высвободившись, Тилар с силой свел вместе пятки и сдавил пальцы вышибалы. Ерга взвыл от боли и совсем отпустил его.