И пала тьма
Шрифт:
Все мечтали о подобной чести — быть избранными в прислужники одного из сотни богов Мириллии. Лучшее, на что следовало надеяться остальным, — это получить скромную должность при божественном дворе и греться в отраженном сиянии лучей Милости. В худшем случае их отошлют обратно домой. Этого боялись все без исключения. И особенно Дарт — ей было некуда и не к кому возвращаться. Единственный член ее семьи лежал, свернувшись калачиком, у ее ног.
Из Конклава вышло больше личных слуг, чем из любой другой школы. Учителя
Лаурелла выпрямилась и снова перекинула волосы через плечо. До Дарт донесся аромат сладких масел. Она опять почувствовала себя сорняком на клумбе с роскошными цветками.
И вдруг Лаурелла вскрикнула.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Сиссап. Дженин без слов вскочила на ноги.
Лаурелла приподняла подол юбки, обнажив лодыжку в белом чулке. На кружеве расплывалось красное пятно.
— Я оцарапалась!
Сиссап упала на колени, заглянула под стол.
— Может, гвоздь?
— Или щепка! — предположила Дженин. — Эти скамейки давно пора отправить на дрова!
Дарт прекрасно знала, что произошло. Хотя никто, кроме нее, не видел Щена, она жестом подозвала своего тайного друга. Девочка пригнулась, делая вид, что ищет гвоздь.
— Плохой пес, — прошептала девочка.
Щен склонил голову, сморщился и бросил взгляд на окровавленную лодыжку. Затем поднялся и спрятался под юбку Дарт, словно призрак просочившись сквозь ткань. После него осталось ощущение легкого холодка. Вскоре на подоле показалась его морда. Щен смотрел на хозяйку горестным пристыженным взглядом.
Дарт почувствовала себя виноватой за то, что выругала беднягу: он и без того обижен судьбой. Он выглядел ужасно: сплошь чеканная бронза с длинными стальными шипами, которые образовывали вокруг морды гриву. Пасть наполняли острые кинжалы, из-за них вываливался язык пламени, над которым горели глаза из драгоценных камней. Тело, приземистое и мощное, состояло из пластин доспехов и кольчужных звеньев, четыре толстые лапы заканчивались стальными когтями. Шкура сверкала охрой, а контуры тела постоянно менялись, переливаясь завихрениями, так что каждый миг он выглядел немного иначе, чем прежде. Щен казался только что отлитой из еще полужидкого металла статуэткой.
Дарт потянулась погладить его, но, как обычно, пальцы ничего не нащупали. Щен был ненастоящим. Девочка снова глянула на лодыжку Лауреллы, она точно знала, что ее куснул Щен. Уже случалось, что его действия отражались в реальном мире, хотя она не понимала, как такое возможно. Если подумать, она даже не знала, что он из себя представляет. Насколько она помнила, он всегда был с ней, но Дарт давно отказалась от попыток убедить остальных в его существовании. Его видела только она, а потрогать
— Какая глубокая царапина, — сокрушенно заключила Маргарита.
Она поспешила на помощь своей лучшей подруге. Хотя семья Маргариты жила в противоположном конце Девяти земель, девочка выглядела двойником Лауреллы: такой же каскад гладких черных волос, белоснежная кожа и пухлые губки. Как и Лаурелла, она носила платье голубого бархата и белые чулки.
— Надо позвать лекаря Палтри.
Щеки Лауреллы раскраснелись, а глаза налились слезами, но она пренебрежительно отмахнулась от предложения:
— Я не малявка с первого этажа.
Лаурелла нагнулась и оторвала полоску кружева от чулка, чем заслужила восхищенный возглас от Сиссап, чья семья была не особо состоятельна. Лаурелла перетянула ранку, которая и без того уже перестала кровоточить. Царапина оказалась не такой уж и глубокой, Щен едва зацепил обидчицу хозяйки.
Лаурелла осмотрела свою работу, довольно кивнула и выпрямилась.
— Она такая смелая, — прошептала Дженин, обращаясь к Дарт.
Лаурелла с подругой направились к выходу из трапезной, и «розыгрыш», учиненный над Дарт, уже позабылся. Почти.
Матрона Граннис возникла в дверях и потрясла небольшим колокольчиком.
— Пора в класс, юные дамы! Не задерживайтесь. Не заставляйте учителей ждать!
Она пошла между рядами столов.
— Шарин, когда поднимаешься по лестнице, смотри за тем, чтобы юбка закрывала ноги полностью. Белла, если ты снова испачкаешь юбку чернилами, я определю тебя и Хесси в прачки…
Девочки одна за другой вставали и торопились из трапезной, чтобы поспеть к утренним урокам.
Дарт затаила дыхание и уставилась на свою тарелку.
Матрона Граннис учащенно задышала за ее плечом. Хотя Дарт не оборачивалась, она затылком ощущала недовольный взгляд.
— Почему ты всегда упрямишься и своевольничаешь?
Из-под насупленных бровей Дарт бросила взгляд на дверь и стоящую там Лауреллу, которая неотрывно смотрела на нее. Рядом с ней Маргарита помахала ей рукой и усмехнулась.
— Отвечай, — рявкнула Граннис.
Дарт встретилась глазами с Лауреллой и промямлила:
— Я не знаю, мэм.
— И почему ты всегда разговариваешь, как будто у тебя рот полон орехов?
— Простите, мэм.
Дарт увидела, как Лаурелла кивнула ей и вышла из трапезной вместе с Маргаритой. Дарт показалось, что она заметила проблеск какого-то непонятного чувства в глазах красавицы. Оно не походило на удовлетворение или стыд. Дарт не могла понять, что же это было. Она всюду оставалась чужой и, наверное, поэтому научилась читать мельчайшие нюансы в мимике окружающих, будь то прищуренные глаза, поджатые губы или всплеск цвета на щеках. Но выражения на лице Лауреллы она не могла определить. Неужели та завидовала ей, Дарт?