И печатью скреплено. Путешествие в 907 год
Шрифт:
На этом встреча закончилась.
Тайна империи
Послы уже подходили ко дворцу, когда Стратимир сказал Фоме:
– Вы не то нам показывали, логофет… Мы не видели, как делают самый красивый в мире шелк и как готовят жидкий огонь, самое опасное оружие в мире. Мы не видели подземные дворцы – городские цистерны – и не узнали, как устроена вами подземная река, что приводит воду в город. Мы не поняли, как творится мозаика и как вашим художникам удается переплетать краски с тонкими, как волос, золотыми нитями. И как варится ваше вино, и где в Городе бьется
– Все это – тайна империи, – тихо и гордо ответил логофет.
– Это сила империи. А ее-то нам видеть и не пришлось… И книги ваши о том не рассказывают, – добавил воевода.
– Зачем нужны такие книги? – настаивал на своем Фома.
– Я и так тебе сказал много.
Заложники
В русском лагере находились заложники за послов-воевод. Когда договаривались о том, кто это будет, Фома предложил Самону и доместика третьей тагмы Романа. Самону, несмотря на должность и титул, отвергли.
– Не ромей, да еще евнух, – сказал Стратимир. – Это не заложник от Города.
Фома, не любивший Самону, был и рад это слышать и не рад. Придирчивая разборчивость по отношению к паракимомену оскорбляла.
– Доместик Роман и эпарх Анатолий, – сказал свое слово Велемудр.
Фома не стал спорить. Эпарх так эпарх.
…Заложники – не послы. Князь допустил их к себе.
– Ты тот самый Анатолий, что приказал запереть Золотой Рог?
– Я приказал.
– А почему, ты можешь сказать русскому князю?
Эпарх повторил свою байку про ангела.
– Ангел только что сошел с коня, должно быть? – спросил князь.
– Нет. Даже во сне я могу отличить гонца от ангела.
– Я тоже могу отличить правду от выдумки.
Роман решил выручить эпарха:
– То же самое Анатолий рассказал и василевсу.
– Не стоит говорить одно и то же ромейскому царю и князю русскому, заметил Олег. – Мне тоже как-то приснился сон: будто русских купцов в Константинополе хотят лишить закона. Я проснулся и прибыл сюда. Разные бывают сны. Мне говорили, что в Константинополе эпарх смотрит за порядком на рынках?
– Мне некого было судить тогда, – сказал эпарх, глядя на свой красный сапожок (другой был черный) – он означал право карать жителей Города. – Не остались в живых те, кто участвовал в драке. Умерли сразу или от ран.
Он обманул: был легко ранен и не был под судом эпарха девятый вофр, юркий Филоктет.
– Выходит, русские купцы сделали за эпарха его работу?
– Не скажу, князь. Дело темное.
Послы и чудеса
(продолжение)
Во дворце послам все-таки решили показать еще одну диковину. Мраморную Черепаху. Огромная, голубого мрамора, с покачивающимися большими лапами. Этериарх объяснил, что по ночам черепаха ходит по городскому центру и собирает мусор. Потому и чисто в Городе.
– А Мраморная Крыса у вас есть? – спросил Радомир. Он не знал поверья о Мраморной Крысе, живущей в Мраморной башне. Он просто съязвил. Но этериарх вздрогнул.
Послов повели в тронную палату.
О василевсе
(из записок лангобардского рыцаря-странника)
«Наш король не пал так низко, чтобы возноситься под крышу. Ему, слава богу, достаточно простого трона из крепкого дерева, чтобы быть
Послы и василевс
Когда трон посвистел вверх, воеводы слегка качнулись в поклоне. Стратимир шепнул: «Один Лев улетел, а другие не могут. Обидно им – вот и машут хвостами».
Трон опустился, Лев VI был в плотной парадной одежде. Однако традиция не позволяла василевсу опуститься до самоличного разговора с послами. От его имени вещал брат Александр:
– Я, василевс, дарю славянам по белому коню на каждый корабль. Я согласен подтвердить договор о том, что купцы из Руси будут торговать в Городе без пошлины. Я удовлетворю и просьбу князя давать купцам из Руси еду и питье, а тем, кто возвращается на Русь, – и еду, паруса, и другие морские снасти по необходимости. Я, василевс, хочу и от славян клятвенных обещаний о следующем. Чтобы не вызывать зависть гостей из иных земель, не тревожить покой ромеев, купцы из Руси будут жить за пределами Города, в монастырских палатах. Входить в Город будут без оружия и только вместе с помощником эпарха. За проступки, совершенные в Городе, они будут подсудны эпарху. Так же и князь киевский, если случится ромеям совершить проступок в Киеве и иных городах Руси, может сам или через своих воевод вершить суд над гостями ромейскими по законам своей земли.
– Мы благодарим василевса за подарок – по белому коню на корабль, – сказал Велемудр. – Кроме того, мы хотим, чтобы он учел, сколь дорого было путешествие нашего большого посольства, и помог бы к всеобщему благу нашему общему предприятию – достойному возвращению кораблей на Русь. Сколько еще войдет коней в русский корабль, столько на каждый и возьмем мы. Считать будем по те же двенадцать номисм, или три серебряные гривны. Кроме того, для большей памяти мы хотим отвезти уклады царские и на русские города: на Киев, на Чернигов, на Любеч, на Переяславль.
Велемудр замолчал.
– Василевс обдумает это, – сказал Александр.
Ромеи понимали заранее, что так дешево, как они начинали разговор, им не откупиться.
– Из того, что сказал василевс, следует, что эпарх и городская стража отвечают за жизнь и целость русских купцов?
– Да, следует. – Александр стал еще угрюмее и злее.
– Мы, – сказал Стратимир, – не привыкли уезжать из Константинополя пустые – только с деньгами. Мы хотим получить за наши номисмы – по количеству тех белых коней, что войдут в каждый русский корабль, – шелковые ткани…
Они были запрещены к вывозу.
– …и вино…
Вино не продавалось варварам.
– …и золотые вещи, и украшенные драгоценными камнями.
Здесь тоже были ограничения.
– Василевс рассмотрит эту просьбу. – Александр начал чернеть – такой поворот сильно менял дело. Выходило много накладнее.
– Ветер по-прежнему южный, – напомнил любечский воевода. – Прямой нам ветер…
Ромеи живо представили русские лодьи, идущие под парусами, надутыми этим самым ветром, на колесах вдоль стены Константина.