И печатью скреплено. Путешествие в 907 год
Шрифт:
– Не пугайся – я еще не стар, – усмехнулся Олег. – А и буду стар, останусь храбр и умен… Да ты этого и не боишься, что я стану другим. Но, знаешь, трудно принять за явь, что мы настояли на своем в споре с Городом.
– Князь! Сказки люди сказывают, мы и сказали с тобой. Без тебя, конечно, нам бы правды не выспорить. Да и богам нашим, заступникам, поклонились…
Чувствовалось, что Стратимир все-таки очень растерян, не ожидал такого разговора.
– Был я в Городе, – признался князь. – Видел я его. За одну человеческую жизнь такого не устроишь. Да и за три не сделаешь.
Стратимир встряхнул головой и сказал звонким голосом:
– Знал я, князь, что ты тайно в Город ходил. Худой бы я стал воевода, если бы не ведал, где мой князь. Прости уж.
– Стало быть, и охрана за мной была?
– А как же. Сколько лет мы с тобой Киев держим и сколько земель за Киевом!.. Прости уж.
– Ладно, воевода. Простил.
– Велемудр, тот тоже по ночам говорит, что не верит в крепость договора нашего. А я верю – сами сделали. Удержим – будет крепкий.
– Вот греки научились ветер парусом держать: он сторону меняет, а у них лодья все одно в своем пути держится. Надо бы и нам…
– Мы и на своих лодьях с путем управляемся, – возразил Стратимир. – Дошли себе до Царьграда, не потерялись.
– Не о том говорю. О потомках наших. Ветер изменится – путь удержат ли?
С моря ударили брызги.
– Морянка, – оценил погоду Стратимир, – резкий свежий ветерок то есть.
– Вихарь идет.
Они прислушались к ветру.
– Далекий еще вихарь, – уточнил князь. И продолжил прежний разговор: – У греческих князей свету много, наряду много, а покоя нет. Но не нынешние этот свет и наряд завели – издревле идет. Вот Город и верит им. Цари, что теперь у них, говорят больше, чем умеют. Но и крепкие есть. Тот, что на белом коне выезжает, силен.
– Анатолий не удержится долго эпархом, – ответил Стратимир, поняв, о ком речь.
– Жаль. Он хоть и не брат нам, а для разговора хорош. С сильным дело проще иметь…
Брызги снова ударили, долетели до князя и воеводы. Олег вспомнил, о чем подумал в Городе, видя воинов-варягов из этерии. Будь он в юности поглупее, может, и он нынче служил бы в Константинополе. Может, – в Городе такое бывало – из воинов… в цари бы вышел. Как отец Льва, Василий. Власть, данная мятежом, – лучше она или хуже, чем другим путем полученная?.. А если бы он стал царем и осадил бы его Город русский князь?.. Нет, такую ситуацию Олегу почему-то расхотелось представлять…
К ним подошел Велемудр:
– Наказание нам – эти ночи! Стережем ромейское добро в наших лодьях, словно в найме у них!
– Русь близко, воевода, – добро ответил ему Олег. – Шаг по морю – и в своей земле.
– Тебе виднее, князь.
Эпарх
Когда русский флот уже ушел в Русское море, василевс спросил как-то эпарха, что тот сделал со щитом Олега. Эпарх ничего еще не делал, но понял, что таким образом
– Щит украли, – сказал Анатолий, сам испугавшись того, что сказал. Никто, насколько он знал, не трогал щита на Золотых Воротах. Можно было пойти и проверить.
– Если так будет дальше, то мне придется отрешить от дел всех моих чиновников и поручить исполнение государственных и столичных дел ворам. Слишком расторопны одни и слишком неповоротливы другие, – Лев зло играл кинжалом Абу Халиба.
…Выходя из дворца, Анатолий увидел прогуливающегося этериарха.
– Я только хотел узнать, – спросил этериарх, – где теперь печать русского князя, что была на воротах?
Эпарх полез на белую лошадь, чтобы скрыть на мгновение свое лицо.
– Щит унес тот же ангел, который неделю назад явился мне во сне и приказал повесить цепь. («Кто же щит-то уволок? – не мог он понять. – Так можно с ума сойти. Ничего нельзя оставить в этом Городе…»)
Этериарху показалось, что широкое лицо Анатолия такое же белое, как его лошадь. Но это, наверное, от яркого солнца.
– Ну и ангел, – сказал этериарх, – и все ночью делает. Вечером щит был еще на месте.
Эпарх только махнул рукой…
На следующий день василевс спросил Анатолия:
– Что же ты не сказал мне про ангела? Это совсем другое дело.
– Я думаю, государь, что ангел не сам приходил за щитом, а послал кого-нибудь.
– Значит, и воры зачем-то нужны в моем Городе! – смеялся василевс.
Дело о щите
«Председатель получил от эпарха следующий запрос. Эпарх сообщает, что ему неизвестно, кто снял с Золотых Ворот щит, прибитый туда русским князем. При этом эпарх доводит до ушей корпорации, что его не интересует, кто это сделал и где теперь находится щит.
Председатель считает, что поскольку эпарху неизвестно и неинтересно это дело, щит должен быть приравнен к государственной тайне. Как поступать с государственными тайнами известно: они должны быть явны для синклита корпорации и скрыты для всех остальных. Поскольку корпорации пока неясно, кем и куда взят щит, председатель предлагает сообщить эпарху следующие мнения:
1. щит вывезли из Города на одном из купеческих кораблей;
2. щит унесла Мраморная Крыса;
3. щит сжег кто-то из юродивых.
1. Эпарх не жалует разговоры о Мраморной Крысе, и поэтому, к глубокому сожалению синклита и всей корпорации, вторую версию, самую понятную, придется исключить.
2. Щит исчез ночью, когда юродивые, вне всякого сомнения, спят.
3. Зачем его могли вывезти купцы?..
Председатель согласен с возражениями и предлагает дать эпарху такой ответ: «Корпорация нищих считает вопрос о щите выше своего разумения. Если эпарху надо, чтобы будущей весной, к прибытию русских купцов, щит был на месте, корпорация нищих, если эпарх считает, что это ее дело, окажет содействие».